– А чисто теоретически, если произойдёт обмен душами, могут ли перемещённые души получить доступ к такой заблокированной памяти?

На удивление, клятва вопрос пропустила. Наверное, сработала моя внутренняя убеждённость, что это очень важно для меня, а то, что таким образом я могу кого то навести на раскрытие тайны, преградой не послужило. Возможно, потому, что моими собеседниками сейчас были не люди, а фамильяры, которым положено хранить секреты?

– Донья, я же вам только что сказал: к душе привязывается, с ней и уходит. Если чисто теоретически такой обмен случится, то ни одна, ни вторая душа не получат доступа к чужим заблокированным участкам ни при каких условиях.

Бернар говорил убедительно. Но я подозревала, что он заблуждается. Слишком быстро я изучала заклинания, чтобы это могло быть случайностью. Они словно «вспоминались», то есть восстанавливались. С нуля бы так не получилось. Мне пришлось бы набирать годы и годы тот набор, который я получила за дни. А это значит, что остаются какие то следы, к которым можно зацепиться и вытащить остальное. Только нужно знать, к чему цепляться.

– Как интересно… А почитать об этом я могу?

Горгульи переглянулись. Альба чуть приподняла крылья. Но Бернар еле заметно качнул головой и проскрипел:

– Донья, а клятва? Для работы в библиотеке нужна клятва.

– У нас переходный период, – заметила я. – Старые клятвы уже недействительны, а новых пока не придумали. Кстати, клятву я давала при поступлении в теофренийский университет, а сейчас не прошу ничего запрещённого, не так ли?

– Как сказать донья, как сказать, – Бернар был непреклонен.

Но мне тоже не хотелось давать лишних клятв. По мне, их и без того на мне хватало. Не знаю, удалось бы убедить горгулий, если бы не вернулся Рауль, да не один, а с Альваресом. Оба сеньора тащили по солидному мешку, явно готовясь глушить бомбу.

– Не корпус, а проходной двор, – слова Альбы прозвучали так тихо, что не приходилось сомневаться: она рассчитывала, что услышу только я, потому что у Сиятельных слух обострённый. – Только только дали доступ сеньору Раулю, а он уже кого попало таскает.

– Никогда не думал, что здесь побываю, – восхищённо сказал Альварес.

– Донья, надеюсь, для этого вы не станете проводить экскурсию? – сварливо спросила Альба, которой новый визитёр явно понравился не больше, чем мне.

– Я думаю, ему не до экскурсии: он пришёл вас спасать, – напомнила я и с удивлением обнаружила, что горгульи умеют не только бледнеть, но и краснеть. Во всяком случае Альба заметно порозовела, поняв, что позволила себе не просто бестактность, а нападение на того, кто предложил помощь.

– Почему вы стоите у входа, сеньоры? – пропищала она, пытаясь скрыть смущенье. – Время не терпит.

– Альба, Бернар, разрешите вам представить моего друга, Хосе Игнасио Альвареса, – церемонно сказал Рауль, – Надеюсь, с вашей стороны не будет возражений, если он поможет мне поставить стазис на взрывной артефакт Сиятельных.

– Разумеется, сеньор Рауль, – торопливо ответил Бернар, не забыв укоризненно посмотреть на Альбу. – Мы рады познакомиться с вашим другом.

– А уж как я рад знакомству, и не передать, – сказал Альварес, подбросил на руке мешок и спросил: – Так куда нам идти? Время действительно не терпит.

Пошли мы все вместе хотя Рауль галантно предложил подождать их наверху, напомнив о влиянии артефакта. Но я отказалась. Очень уж было интересно и как будут ставить стазис, и встанет ли он вообще. Слишком многое зависело от того, удастся ли реализовать мою идею. Слишком многие пострадают, если ничего не выйдет.