|
Всю нашу жизнь мы жили с отцом и экономкой — мама умерла, когда давала жизнь Майки. Отец так и не нашёл себе другую невесту. Однако теперь всё изменилось! Да, отец по-прежнему жил в этом доме, но с ним там жила какая-то женщина и двое её детей. Они были в моём доме, сидели за моим столом вместе с моим папой! Мы с Майки стояли, как громом поражённые. Тогда-то мы и заметили, что уходим в землю, и сразу догадались, что произошло. Папа разговаривал с этой женщиной, она поцеловала его в щёку… Майки принялся кричать: «Отец, что ты делаешь? Ты меня слышишь? Я здесь!» Но отец ничего не слышал и ничего не видел. И тут на нас словно что-то навалилось. Это было и земное притяжение, и тяжесть ситуации, всё разом слилось в единую, необоримую силу, которая потянула нас вниз. Видишь ли, Ник, когда ты возвращаешься в свой бывший дом, само твоё не-существование начинает так тяжко давить на тебя, что ты попросту тонешь, как камень, брошенный в воду. И ничто не может остановить твоё падение.
Майки ушёл в землю первым. Вот в эту секунду он стоял рядом со мной, а в следующую уже погрузился по самую шею, а ещё через мгновение его не стало. Исчез. Провалился сквозь пол. — А ты?.. — Последовала бы за ним, но я успела дотянуться до кровати. Понимаешь, когда я начала тонуть, у меня проявился тот же рефлекс, что и у всех — ухватиться за что-нибудь. Я как раз была в дверях родительской спальни и в тот момент, когда ушла в землю по пояс, ввалилась в саму комнату. Пыталась дотянуться хоть до чего-нибудь, но мои руки проходили сквозь предметы, и только когда я ухватилась за ножку кровати своих родителей, оказалось, что она — твёрдая. Солидная, прочная латунь. Призрачно-солидная, как в Междумире. Я вцепилась в столбик и вытащила себя из земли, потом взобралась на кровать, свернулась клубочком и заплакала. — Но как… — Моя мать, — ответила Мэри, не дожидаясь окончания вопроса. — Помнишь — она умерла при родах. Она умерла на этой кровати. — Мёртвое пятно! Мэри кивнула. — Я лежала долго — пока не пришёл отец и, не зная, что я здесь, не улёгся в постель со своей новой женой. Этого я перенести не смогла и ушла. К этому моменту я опомнилась настолько, что тяжесть родного дома уже не угнетала с такой силой. Я выскочила на улицу, и хотя продолжала по-прежнему тонуть в земле, но всё-таки не так глубоко. И чем дальше я уходила от дома, тем легче было идти. — А как насчёт твоего брата? — тихо спросил Ник. — Я больше никогда не видела его, — ответила Мэри. — Он провалился в центр Земли. Она замолчала. В том месте, где у неё когда-то находился желудок, образовался тяжёлый комок, но зато во всём остальном теле была странная, эфирная невесомость. Души — обитатели Междумира не плавают в воздухе, как воображают живые люди, но в этот момент Мэри казалось, что она способна взлететь. — Я никогда и никому об этом не рассказывала. Даже Вари. Ник осторожно положил руку ей на плечо. — Я понимаю, это ужасно — так потерять брата, — сказал он, — но может быть… может быть, я мог бы стать тебе вместо брата? — И он придвинулся чуть ближе. — Или… не знаю… Я имею в виду, может, не совсем вместо брата, а… как-то иначе… И, наклонившись, поцеловал её. Мэри не знала, как ей к этому отнестись. В течение всех тех лет, что она провела в Междумире, не раз встречались парни, пытавшиеся приставать к ней с нежностями. Эти парни её не интересовали, и она была достаточно сильна, чтобы дать им отпор. Однако здесь перед ней был мальчик, поцелуям которого ей вовсе не хотелось противиться. Но с другой стороны, она не собиралась позволить незнакомым эмоциям одержать верх над рассудком. |
