- Газеты редко читаете.

- Что верно, то верно.

- Зря. Ну, поехали дальше...

- Поехали. Утвердил я тему, поставили ее мне в план. И все! Сиди, мозгуй, кропай, - зарплата идет, чего волноваться?! А ну, позволь мне пойти в вашу газету и напечатать объявление: "Научно-исследовательский институт приглашает на замещение вакантных должностей старшего научного сотрудника, младшего научного сотрудника и лаборанта сроком на два года по теме: "Создание покупаемых фасонов отечественной обуви". Оплата труда - по способностям, от трехсот до тысячи рублей в месяц. Деньги, отпущенные государством на разработки фасонов сроком на год, если успели сделать качественные предложения и они внедрены в производство через восемь месяцев, распределяются между научными сотрудниками и рабочими в зависимости от их вклада в общее дело". Представляете, сколько бы мне пришло заявлений?! Но ведь у меня, у директора, даже статьи такой нет - на оплату услуг прессы! Я жульничать должен, чтобы такое объявление напечатать! Я обязан вовлекать в преступный сговор бухгалтера, кассира, профком - вот вам и нарушение закона. Допустим, сошло с рук. Предположим, три человека, отобранных по конкурсу, разработали новый фасон и прекрасную технологию... За полгода... Осталось десять тысяч рублей. Я обещал распределить их между теми, кто внес серьезный вклад в дело, которое сэкономит стране сотни миллионов. Думаете, мне позволят распределить эти деньги между десятью светлыми головами? Ха-ха-ха! Давно я так не смеялся! Общинной модели мышления угодно выдать премию тысяче сотрудников - по пятнадцать рублей, зато все равны, никаких обид! Бюрократ построил себе роскошный храм из инструкций: любое дело можно погубить, никто работы не спросит, только была бы соблюдена инструкция! А их у нас миллион! Пример номер два. В моем отделе работают двенадцать человек. Из них пять - настоящие инженеры, остальные - люди в науке случайные. Как я, начальник отдела, могу от них избавиться? Никак! Гарантированное право на труд!

- Вы против этого права?

- За! Двумя руками за! Но позвольте мне, начальнику отдела, платить пятерым светлым головам за их труд, за реальный взнос в д е л о, а не за тот стул, на котором они сидят! Конечно, при нынешней системе хозяйствования статистике куда как просто сводки составлять - никаких забот, знай крути арифмометр!

- Предложение? - снова повторил Славин.

- О главном я уже сказал. В начале нашего разговора. Нас душит скафандр бюрократического аппарата. Дайте руководителю задание и деньги. И, понятно, срок. Жесткий срок. Но позвольте мне, руководителю, стимулировать рост светлых умов для страны! Светлые умы и золотые руки - в результате ненормированной заинтересованности - давали бы народному хозяйству миллионную экономию. Тем, кто мыслит, тем, кто горит делом, позвольте мне платить так, как они того заслуживают!

- Вы, руководитель отдела, точно знаете, чего они заслуживают?

- Бесспорно!

- Ну а если руководитель - дурак? Такое возможно? Или человек со скверным характером? Или пристрастный? Или самовлюбленный? Или хам? От такого рода ситуации вы гарантированы?

- Ну вот, - вздохнул Иванов, - все возвращается на круги своя. Конечно, не гарантирован! Конечно, есть риск. Конечно, проще оставить все как есть. Знаете, какая у нас у всех болезнь?

- Не знаю.

- Мы хотим всё заранее п р о д у м а т ь. А такое невозможно. "Он говорит, как Степанов, - подумал Славин, - его словами; у всех наболело, все об одном и том же..."

- Когда Циолковский начинал свое дело, - продолжил Иванов, - его объявили психопатом: чугунка еле-еле ходит, а он на небеса замахивается! Руководитель, к вашему сведению, это тоже талант! А мы ищем таланты не в живом деле, а в анкетах. Папа с мамой в порядке? В порядке! Выговоров не имел? Нет! Иван Иванович к нему благоволит? Вроде бы да.