|
Папа с мамой в порядке? В порядке! Выговоров не имел? Нет! Иван Иванович к нему благоволит? Вроде бы да. Пойдет! Через полгода видим: дурак дураком, тьма и чванство! Но снять не моги! Неудобно, только назначили, нас не поймут, надо с человеком поработать, не боги горшки обжигали... Во всяком деле важно н а ч а т ь, Виталий Всеволодович. Определить границы риска, точно знать конечную цель - и всё! Ура, вперед! Эксперимент - явление саморегулирующееся! Он отсекает дурь, если у тех, кто его проводит, есть права! На пустом месте инициативу не создашь. Либо бытие определяет сознание, либо - в пику этому положению, по догме Ватикана, - сознание определяет бытие. Я, знаете ли, противник расхожего: "Надо повышать сознательность!" Ну-ка, повысьте сознательность у рабочего на конвейере, если он не убежден, что в зависимости от того, сколь тщательно он заворачивает свою гайку, в конце года получит премию - и не двенадцать рублей, а пятьсот! "Человек есть то, что он ест!" тоже, кстати, не Ватикан придумал, а наши великие предки! Мы все больше считаем, как, не уплатив, сэкономить, а надобно исходить из другого: как бы поскорее да получше получить, уплатив за отличную работу процент с прибыли. Все остальное - болтовня и химера.
- Скажите, Георгий Яковлевич, а вот можно просчитать, хотя бы приблизительно, какой урон был нанесен делу из-за того, что вы не поехали на конгресс в Будапешт? - Можно, - машинально ответил Иванов, продолжая, видимо, думать о своем. Тысяч на сто, считаю. - Слишком уж круглая цифра, - заметил Славин. - Почему именно сто тысяч? Иванов неожиданно поднялся со стула (как легко движется, что значит спортсмен): - Погодите, погодите, а откуда вам известно, что меня не пустили? - Так я в институте не только с вами говорил... Мир слухами полнится. - А чего ж вы тогда со мной беседуете? Я же хам и разложенец! Клинья под меня бьете? - Это не по моей части. Я, наоборот, и в падшем ангеле стараюсь найти черты непорочной девы. Нет, меня действительно интересуют реальные потери, если они были... - Извольте... Наука ныне вне обмена идеями невозможна... Согласны? - Вполне. - Трата денег на повторение того, что уже где-то изобретено, государственное преступление. Так? - атакующе спросил Иванов. - Государственное преступление предполагает следствие и суд. - Именно. - Кровожадный вы. - Нет. Я справедливый. И если моей стране наносят урон, это, полагаю, вполне подсудное дело. Доброта, знаете ли, бывает порою хуже воровства... Продолжаю... На конгрессах такого рода, какой был в Будапеште, собираются не болтуны, а люди компетентные. На Западе деньги на турне просто так не выпросишь, там все контролируется конечным результатом дела... У нас эта поездка была з а п л а н и р о в а н а за два года еще... Кого тревожит, что лишь я, простите, не хвалюсь, стал определенного рода монополистом в моей проблематике? Никого. "Пошлем другого, из того же отдела, какая разница?!" Ну и послали профессора Яхминцева, который был и остается идейным противником моей концепции; в науке он случаен, не горит ею, а р а б о т а е т по теме, утвержденной в плане. То, о чем я мог говорить с испанскими, канадскими, чешскими и японскими коллегами, он не может. Идеи, рождающиеся в моей отрасли науки, патентуются на Западе не менее чем на сто тысяч долларов. Пару-тройку идей я бы наверняка привез, тем более меня там ждал Роберт Баум, владелец патентной фирмы, держит руку на пульсе передовой науки... - Сам-то он исследователь? - Нет. Бизнесмен. Но за одного такого неисследователя я бы трех наших кандидатов наук отдал... - Откуда вы его знаете? - Он к нам трижды приезжал в Дубну и Новосибирск на конгрессы... Серьезно говорю, тройку б любопытных идей я оттуда привез... - Значит, если следовать вашей логике, убыток составил триста тысяч, а не сто, - заметил Славин. |
