Этот крик вызвал целый водопад звуков. Что‑то грохнуло за домом, внутри на десяток разных голосов что‑то взвыло, и тут же раздались звуки перестрелки: сначала автоматные очереди перемежались ответными одиночными выстрелами, а потом остался только один автомат, который несколько раз словно бил в одну и ту же точку. Еще что‑то громыхнуло, и только тогда рыцарь опустил меч, ударом ноги вышиб дверь, ведущую дальше, в глубь дома, и скрылся из виду. Я осмелился бросить взгляд в ту сторону, куда вела дорожка разгорающегося пламени. В продолжающем дымиться черном бесформенном коме уже ничего не напоминало человеческих останков, и я почувствовал, что с тошнотой, пожалуй, и справлюсь. А раз так – надо работать! Я еще раз нажал синюю кнопку, но нового залпа не последовало. Признаться, я почувствовал от этого лишь облегчение. Пожар в доме тем временем разгорался, а что‑то происходящее внутри, наоборот, затихало. Вот еще одна очередь... И снова тишина.

Первым к машине вышел бледный. Его лицо теперь было покрыто пятнами и струйками красно‑кирпичного цвета, пыль пристала там, где на нем выступил пот. На длиннополой куртке появилась дырка, которую можно было бы назвать прожженной, если бы края были обугленными, а не пожелтелыми.

– По какой сработало? – только и спросил он, кивнув на весело трещащее пламя, которым теперь была объята почти вся комната бородача.

– Что значит... – сначала не понял я, но сообразил и доложил: – По синей.

– Это хорошо.

Судя по выражению лица бледного, ничего хуже, чем "срабатывание по синей", и быть не могло. Следом за ним из‑за того же угла появился мохноног, на лице которого на этот раз улыбки не было. Секунду спустя подошли Ринель с рыцарем. Эльфиянка тоже посмотрела прежде всего на пожар, потом смерила своими по‑прежнему прекрасными глазами меня и коротко сплюнула себе под ноги:

– В машину.

– А это? – Мохноног кивнул на дом.

– Страховое общество заплатит. Им полезно.

Бледный осторожно отвел машину от разгорающейся виллы и выехал на дорогу – она действительно оказалась самой что ни на есть булыжной. Стекла на этот раз темнеть не стали, и при желании можно было вдосталь насладиться пригородными пейзажами. Но мне было не до них. Только теперь я почувствовал, что где‑то в области живота у меня дрожит какая‑то мышца. Противно так дрожит. Через несколько минут Ринель повернулась ко мне. Плевать по новой она не стала, но, судя по выражению лица, исключительно потому, что находилась в машине.

– Герой, значит? – спросила она и произнесла, как приговор: – Гнать в три шеи!

– Ринель, вы не правы, – возразил ей рыцарь. Теперь, вблизи, было видно, что его доспехи потеряли блеск и стали матовыми, словно по ним прошлись крупной теркой. – Молодой человек в конце концов сохранил здравый смысл и вовремя перезапустил систему.

– Тогда просто в шею.

Я не ощутил большой разницы, но самое главное – отнюдь не был уверен, что такое решение Ринель будет мне как нож острый. Почему‑то вдруг показалось, что карьера одушевленного придатка ящиков с картотекой не так уж и плоха.

– Но ведь вы сами неделю назад оформляли требование на дипломированного специалиста! Или с тех пор у нас положение с отчетностью коренным образом улучшилось? – Тон рыцаря показался мне все таким же доброжелательным и корректным. Но наверное, эльфиянка лучше разбиралась в нюансах его речи, потому что ответила раздраженно:

– Ну и задница же ты! Не можешь без подколок.