|
Причем покачнулся как‑то странно: чувство равновесия подсказывало мне, что повело нас вправо, а ощущения в ногах свидетельствовали, что влево. В глазах немного поплыло, но не настолько, чтобы перестать различать окружающее, да и мысль работала вполне трезво – первым делом я решил, что это просто у меня башка с перенапрягу закружилась, и испугался, как бы тут не сомлеть при всем честном народе. Но контейнер, на котором я продолжал держать руку, тоже ощутимо пошатнулся! А у него головы нет, кружиться нечему! Я вспомнил наказ Артуро и напрягся, подпирая покосившийся железный бок сундука. Тот сначала начал наваливаться на меня всей своей тяжестью, но потом вдруг напор ослабел, и контейнер снова стал устойчивым, зато меня самого чуть было не качнуло вперед, в полном соответствии с клинической картиной асфальтовой болезни – это когда асфальт поднимает и бьет по морде. Да что же это такое творится? Землетрясение, что ли – но почему так тихо и ничего сверху не валится?! Пока я пытался сообразить, что происходит, последовал еще один мягкий, но мощный толчок снизу наискосок, но порученный моим заботам сундук на этот раз остался стоять как влитой, а вот я сам чуть было не сверзился, а желудок короткой судорогой предупредил, что ему это начинает надоедать. Я усилием воли сдержал порыв тошноты и мужественно приготовился к новым испытаниям – и вдруг все кончилось. Артуро, заметно более бледный, нежели обычно, стоял, сведя ладони вместе, словно зажав между ними что‑то невидимое.
– Поймал? – выдохнул я радостно и восторженно: банковские бились‑бились, а наш рыцарь сделал все на раз‑два. Профессионализм бригады "У" – вот так‑то! Однако Артуро вовсе не выглядел радостным. Аккуратным движением он водворил невидимое что‑то в контейнер, быстро убрал руки, захлопнул крышку и лишь потом устало проговорил: – Нет, сожалению, я ничего не поймал. Скажу больше – тут и нечего было ловить. Ни сейчас, ни год назад. – Что вы сказали? – переспросил Ним Кравлин. Артуро выпрямился, сделал секундную паузу, видимо, формулируя ответ, и заговорил официальным тоном: – Если не вдаваться в подробности, ваше превосходительство, то мы сейчас получили убедительное свидетельство: кража не была связана с применением магии. Ни нашей, ни перемещенной. Есть вероятность, что более детальное изучение результатов проверки может вскрыть какие‑либо нюансы, но я уже сейчас уверен, что их не будет. – Что ж, я вам верю. Но видите ли, возможностей что‑то подобное проделать без помощи магии тоже нет... – Кравлин начал говорить по‑прежнему тихо и бесстрастно, но вдруг его губы затряслись, а голос сорвался чуть ли не плач: – И вообще никаких возможностей нет! Нет... Это немыслимо! – Я согласен с вами, – ответил Артуро, тактично не обращая внимания на проявление эмоций его превосходительства. – Но для нас это достаточно привычная ситуация, поверьте. Работа только начинается. – Да, конечно. Лицо Кравлина вновь стало неподвижным, и лишь пара‑тройка морщин двигалась, когда он говорил: – Само собой, что я распоряжусь оказывать вашей бригаде всю возможную поддержку. В любое время обращайтесь ко мне или к... – Он черкнул несколько слов на бумажке и отдал ее Артуро. Тот кивнул и попросил: – Прямо сейчас этой помощью можно начать пользоваться? – Конечно! – удивился гнум. – В таком случае нельзя ли снова позвать тех молодых людей, которые так любезно помогали моему ассистенту? – Артуро глянул на меня и чуть заметно подмигнул.
Утром следующего дня бригада "У" в почти полном составе сидела в кабинете Ринель. "Почти" относилось ко мне – я стоял, подпирая спиной стену, считая, что уж за сегодняшний день насижусь вдосталь. С утра Ринель приказала мне "покопаться в материалах", но потом вдруг переменила решение и громким, на весь коридор, голосом объявила общее совещание. |
