— Мистер Изи, вот вам два письма. К сожалению, на них печати из чёрного сургуча. Надеюсь, в них нет вести о смерти кого-нибудь из ваших родственников.

Джек молча поклонился, взял письма и удалился в свою комнату. Первым он вскрыл письмо от отца.

С большим прискорбием извещаю тебя, что твоя бедная мать умерла, исчахнув в ожидании золотого века. На протяжении двух последних лет она дожидалась его, сидя в углу у камина, и уж не знаю, от разочарования ли или по какой другой причине, но она покинула сей мир, несмотря на все старания доктора Миддлтона спасти её. Невольно приходит на ум пословица о Магомете и горе — не так ли и она, не дождавшись, когда царствие небесное придёт к ней, сама отправилась, как я надеюсь, в царствие небесное. Она была доброй женой, и я всегда позволял ей поступать по-своему. Доктор Миддлтон считает, что причина её смерти ему не ясна, и настаивает на вскрытии, но я философ и не разрешил — ведь бессмысленно искать причину после следствия. Но я сделал то, что она не позволяла мне при жизни: я обрил ей голову и исследовал её череп как френолог, и весьма примечательно, что мои исследования подтвердили истинность высшей науки. Я приведу тебе их результаты: решительность — сильно развита, доброжелательность — выражена слабо, сварливость — чрезмерная, почтительность — не слишком большая, чадолюбие — очень велико, к моему удивлению, поскольку у неё был только один ребёнок, воображение — сильно развито, ведь ты помнишь, дорогой мальчик, у неё голова была вечно забита разными глупостями; другие способности выражены умеренно. Бедняжка, она преставилась, оставив нас оплакивать её, ибо никогда не было лучшей жены и матери. А теперь, мой мальчик, я вынужден просить тебя выйти в отставку и прибыть домой как можно скорее. Я не могу обходиться без тебя, мне нужна твоя помощь в великом предприятии, которое я замыслил. Близится время торжества борьбы за равноправие, униженные и оскорблённые поднимают голову, воспламенённые моими речами, но я стар и немощен. Я желаю передать тебе свою плащаницу, как тот пророк, который когда-то оставил её другому; тогда я, как и он, воспарю к славе.

«Из письма явствует, — подумал Джек, что моя мать умерла, а отец — сошёл с ума».

Некоторое время наш герой пребывал в мрачном настроении, обливался слезами, вспоминая мать, которую если не очень уважал, зато сильно любил, и прошло не менее получаса, прежде чем он вспомнил о другом письме. Это было письмо от доктора Миддлтона:

Хотя мы с тобой не состоим в переписке, но зная твоё доброе расположение ко мне, я беру на себя смелость черкнуть тебе пару слов по праву человека, следившего за твоим развитием с младенчества. У меня нет сомнений, что к настоящему времени ты уже избавился от чудаческой философии своего отца. Именно поэтому я посоветовал тебе уехать из дома, и надеюсь, что не ошибся: как молодой человек, не лишённый здравого смысла, и наследник крупного состояния, ты, очевидно, уже успел убедиться в ложности его идей. Твой отец сообщил мне, что он попросил тебя вернуться домой, и если в твоих глазах моё мнение чего-нибудь стоит, позволь мне заверить тебя в настоятельной необходимости твоего возвращения домой. Большое счастье для всех, что ваше поместье — майорат, иначе вскоре ты стал бы нищим, ибо трудно предугадать, в какие ещё долги твой отец может влезть в своём помешательстве. Он уже уволен с должности мирового судьи по приказу лорда-наместника из-за его выступлений с речами, направленными на подстрекательство недовольных крестьян к бунту и неповиновению. Здесь имели место случаи поджога, так вот несколько раз видели, как твой отец танцевал и бесновался с криками ура вокруг горящего стога сена. Он разогнал сторожей и разрешил всем браконьерам охотиться на своих землях.