— О чём ты думаешь, Джек? — спросил Гаскойн, когда прошло полчаса, а наш герой не промолвил ни слова.

— Я думаю, Нед, что нам здорово повезло в том, что мы выпутались из этого дела.

— И я о том же, — ответил Гаскойн, и разговор опять заглох.

— А теперь о чём думаешь, Джек? — опять спросил Гаскойн, сделав длинную паузу.

— Я думаю о том, что у меня есть что порассказать старине губернатору.

— Верно, — ответил Гаскойн, и они снова замолчали.

После долгого перерыва Гаскойн спросил:

— А теперь о чём ты думаешь?

— Я думаю, что мне скоро придётся оставить службу.

— Жалко, что я не могу сделать того же, — сказал Гаскойн со вздохом, и они опять погрузились в задумчивость.

— О чём ты думаешь сейчас, Джек? — спросил Гаскойн снова.

— Об Агнессе, — ответил наш герой.

— Тогда мне лучше уйти. Я позову тебя, когда будет готов завтрак, а сам тем временем пойду и поболтаю с Мести.

ГЛАВА XXXIV,

Джек бросает службу, которая оказалась не его делом, и возвращается домой, чтобы заняться своим делом

На четвёртый день они прибыли на Мальту и, расплатившись с падроне, явились в губернаторский дом. Губернатора они застали на веранде, где он радушно приветствовал их, протянув обе руки.

— Рад видеть вас, мальчики. Ну, Джек, как твоя нога? Не хромаешь? А у тебя, Гаскойн, рука зажила?

— Всё в порядке, сэр, здоровы, как прежде! — ответили они в один голос.

— Значит, вам повезло, и вообще вам везёт больше, чем вы этого заслуживаете после своих диких выходок. Прошу вас, присаживайтесь. Надеюсь, дружище Джек, что у тебя есть какая-нибудь история для меня.

— Да, сэр Томас, причём это будет долгий рассказ.

— Тогда мы лучше отложим его на потом. Сейчас я ожидаю кое-кого по делу. Забирайте ваши вещи и устраивайтесь в своих комнатах. «Аврора» отплыла четыре дня тому назад. Рад за вас — ваше выздоровление просто чудо.

— Воистину чудо, сэр. Весь Палермо только и говорит об этом.

— Можете идти, джентльмены. Увидимся за обедом. Вилсон обрадуется, узнав, что вы опять на ногах, ибо он переживал за вас больше, чем вы этого заслуживаете, смею вас заверить.

— В этом он прав, — заметил Джек Гаскойну, покидая губернаторский дом.

После обеда Джек рассказал губернатору о приключениях Мести. Рассказ был выслушан с большим интересом, но позже, когда они остались в доме одни, губернатор позвал мичманов на веранду и сказал им:

— Ну-ка, ребята, как говорится, я не буду читать вам мораль, но я достаточно пожил на свете, чтобы знать, что сложный перелом ноги не излечивается за две-три недели. Я советую вам рассказать всю правду. Вы обманули капитана Вилсона?

— К нашему стыду, сэр, обманули, — признался Джек.

— Как вам это удалось и зачем?

Джек более подробно рассказал о том, что его заставило пойти на обман, — о своей любви, о препятствиях, ставших на его пути, о желании остаться на берегу и обо всём, что произошло.

— Ну ладно, у тебя есть какие-то смягчающие вину обстоятельства, но врачи не заслуживают никакого прощения. Попробовал бы кто-нибудь из здешних хирургов сыграть такую шутку со мной, он у меня так легко не отделался бы, не будь я губернатором! Однако это дело нешуточное, мистер Изи. Вами допущено серьёзное нарушение дисциплины, и завтра утром мы займёмся этим вопросом.

А на следующее утро сообщили, что в гавань вошёл пакетбот из Англии. После завтрака на берег доставили письма, и губернатор послал за Джеком.