Убежав в Англию, он вернул себе свободу, но не равенство (этому мешал цвет его кожи), и ему казалось, что весь мир враждебен ему, пока он не услышал смелые высказывания Джека, нашедшие в его сердце радостный отклик. Мести, чей характер не получил ещё полного развития, всей душой привязался к нашему герою и находил тысячи способов проявить свою привязанность. Со своей стороны Мести также понравился Джеку, он охотно разговаривал с ним по вечерам, когда они встречались где-нибудь на баке и беседовали на излюбленную тему Джека. В один из таких вечеров их беседу прервал грубый голос боцмана Биггса:

— Прошло уже десять минут и двадцать секунд, сэр, по моему репетиру, как я послал за вами.

Перегнувшись через перила, они увидели, что это боцман бранит за опоздание своего юнгу. Боцман Биггс, хрупкий вертлявый человечек, бывший ранее фор-марсовым старшиной, проявил как-то незаурядное мужество во время урагана, за что перед адмиралом возбудили ходатайство о повышении его в чине. Ему присвоили звание боцмана и перевели на корвет «Гарпия», на котором он успел отличиться своим чванством и жестоким обращением с подчинёнными.

Мистер Биггс вытащил огромные серебряные часы величиной с репу. Эти часы он купил у какого-то еврея, объяснив ему, что он хочет купить часы с боем — репетир. Боцман только слышал о репетирах, но никогда не видел их в глаза. Еврей, который до этого показывал боцману часы с минутными и часовыми стрелками, вытащил часы с секундной стрелкой и заявил, что это и есть искомый репетир.

— Почему же это репетир? — спросил боцман.

— Простые часы, — объяснил хитрый еврей, — показывают только минуты и часы, а репетиры показывают ещё и секунды.

Боцман был удовлетворён. Он купил часы, и хотя многие уже говорили ему, что это простые часы, он настаивал на своём и продолжал называть их репетиром.

— Клянусь, — продолжал боцман, выговаривая своему юнге, — прошло десять минут, двадцать секунд по моему репетиру.

— Извините, сэр, — оправдывался юнга, — я переодевал штаны, когда вы позвали меня, и мне нужно было ещё убрать сундучок.

— Молчать, сэр! Я вам покажу, где раки зимуют, чтобы вы знали — когда ваш начальник посылает за вами, ваш долг явиться к нему немедленно, в штанах или без штанов!

— Без штанов, сэр?! — изумился юрга.

— Да, сэр, без штанов! Если бы капитан потребовал моего присутствия, я бы явился к нему… даже без рубашки. Служба превыше приличий! — Говоря это, он схватил юнгу за шиворот.

— Неужели, мистер Биггс, — сказал Джек, — вы собираетесь наказывать мальчика за то, что он не мог сделать — явиться без штанов?

— Вот именно, мистер Изи, собираюсь. Я дам ему урок. Теперь, когда на корабле завелись новомодные идеи, мы должны строже спрашивать за службу, и приказ офицера не должен быть отсрочен на десять минут двадцать секунд из-за того, что на мальчишке нет штанов. — Сказав это, боцман нанёс юнге несколько сильных ударов хлыстом, доказывая тем самым своевременность, с которой тот надел штаны, выходя на палубу.

— Вот тебе, — приговаривал мистер Биггс, — вот тебе урок, негодник! И учтите, мистер Изи, это и вам тоже урок. — С этими словами боцман удалился, приняв важный вид.

— Матерь пожья, — сказал Мести, — вот выкитывает номера! Смотришь, он скоро вынет из ушей серьга и совсем зазнается, даже перестанет отвечать на приветствия мичманов. Просто курям насмех!

На следующее утро корабль бросил якорь в Гибралтарской бухте.