Ну и умники были эти юноши, наш герой и Гаскойн, ничего не скажешь!

ГЛАВА XVIII,

в которой наш герой отправляется в новое плавание, но на этот раз волны прибивают его к берегу

Джек и Гаскойн, одетые в штатское платье, беспрепятственно достигли набережной, где вскоре отыскали хозяина сперонары, небольшого парусного судёнышка, готового отплыть на Сицилию. Они отправились с ним в кабачок и с помощью мальчишки-слуги, владевшего кое-как английским языком, столковались с хозяином лодки. За два дублона падроне (так здесь называют хозяина сперонары) согласился переправить их на Сицилию сегодняшней ночью и предоставить им на время плавания еду и два плаща вместо постели.

Наши мичманы вернулись в ту самую таверну, откуда они отправились на дуэль, и, заказав добрый обед в одной из задних комнат, стали развлекаться тем, что хлопали мух и обсуждали события прошедшего дня в ожидании обеда.

Поскольку мистер Верзиланс счёл за благо не возвращаться на корабль до вечера, а мистер Биггс также, по понятным причинам, не хотел появляться на судне до наступления темноты, то вести о дуэли дошли до слуха команды только на следующее утро. Но и тогда они поступили не от боцмана или комендора, а от госпитального медбрата, который заявился на корабль с сообщением о том, что у них на излечении лежит раненый матрос с корвета, но что он поправляется.

Мистер Биггс поднялся на палубу с забинтованным лицом и в крайне скверном расположении духа.

— Чёрт бы побрал этого Джека Изи, — бормотал он про себя, — с тех пор как мы вышли из Портсмута, я только дважды был в отгуле на берегу, и оба раза со мной что-нибудь приключалось по его милости: первый раз я вернулся на борт без штанов и вынужден был сверкать голой кормой перед всей честной компанией, а сейчас появляюсь на люди с перевязанной мордой.

Он доложил вахтенному офицеру о прибытии из отпуска, торопливо спустился в свою каюту, лёг спать и проворочался всю ночь от боли, размышляя о том, под каким предлогом ему уклониться от выполнения своих обязанностей, чтобы не подниматься на палубу на следующее утро. Впрочем, он был избавлен от такой необходимости, так как утром Джоллиф передал мистеру Собриджу письмо от Гаскойна, а капитан получил письмо от Джека.

Капитан Вилсон поднялся на палубу и узнал, что Собридж располагает более подробными сведениями о дуэли, нежели те, что приводятся в письме Джека. Перечитав вместе с Собриджем письмо Гаскойна, они вызвали в кают-компанию на допрос Верзиланса и тут же отправили его под арест, после чего они разразились хохотом.

— Честное слово, хотел бы я знать, когда кончатся похождения мистера Изи? — спросил капитан. — Эта дуэль заслуживает только того, чтобы над ней посмеялись, ибо в конце концов дело пустяковое и можно было бы ограничиться выговором, но глупые мальчишки удрали на Сицилию, и теперь я ума не приложу, как их вытянуть назад.

— Сами вернутся, сэр, как только у них кончатся деньги.

— Если только не попадут в другую беду. Этот повеса Гаскойн ничуть не лучше Джека, и когда они вместе, нельзя предугадать, что может случиться. Я сегодня обедаю у губернатора и расскажу ему о новом способе дуэли. Ну и посмеётся же он!

— Да, сэр, старина Том любит подобные истории.

— Мы должны разузнать, Собридж, действительно ли они удрали с Мальты, а вдруг они обманывают нас?

Но на этот раз Джек и Гаскойн точно выполнили своё обещание. Плотно пообедав, они до вечера развлекались с обезьянкой, чтобы как-то убить время в ожидании, когда за ними явится падроне.

— Что будем делать с пистолетами, Тихоня?

— Возьмём с собой, и нужно их зарядить перед отъездом, вдруг они нам понадобятся. Кто знает, может быть, на сперонаре вспыхнет мятеж? Жаль, что с нами нет Мести.