– Держу пари, что он работает на конкурирующую фирму, – сделала вывод пожилая женщина. – Эти плохие очки, но ваши будут очень хорошие, правда, вонючка?

– Нет! Неправда!

Первый полицейский поднял вверх руки.

– Хорошо, хорошо, успокойтесь. Мы во всем разберемся. Очки будут обследованы, и мы выясним, могут ли они причинить кому-нибудь вред. А пока назовите свои имена офицеру Коблинзу, мы известим вас, когда закончим расследование. Разойдитесь! Разойдитесь! Освободите дорогу!

Ворчащие люди подчинились команде полицейского. Офицер Коблинз достал из кармана блокнот. С помощью магии имена сами собой появились на бумаге. Он кивнул и убрал блокнот в карман.

– Можете быть уверены, мы докопаемся до сути, – пообещал он.

– Слава богу! – выдохнул я. Очень быстро движение на дороге пришло к нормальному состоянию, а обиженные горожане разошлись по своим делам. – Большое спасибо, – с чувством произнес я и направился в переулок, где можно было без свидетелей воспользоваться И-Скакуном.

– И куда это вы собрались? – спросил первый полицейский, хватая меня за шиворот.

Я попытался освободиться, даже применил несильный поток магии, но у копа была крепкая хватка.

– Мне необходимо вернуться к работе, – сказал я ему. – Как вы уже слышали, изверги захватили еще одно беспомощное измерение.

– Вы никуда не пойдете!

– Что? Но почему?

Офицер смотрел на меня, как на полного идиота.

– Вы все еще под арестом за порчу личного имущества.

– Вот это здорово! Я же сказал, что заплачу за них, – запротестовал я.

– Ничего не поделаешь, – вздохнул полицейский и потащил меня к экипажу, запряженному крысолошадью. – Возмещение убытков, несомненно, должно последовать. Но вы также задержаны за нападение на шестьдесят или восемьдесят человек и повреждение личного имущества граждан, из-за чего на улице возникли беспорядки, а это нарушение…

– Чего? – спросил я.

Офицер вздохнул, как будто ему раньше не приходилось встречать таких тупиц.

– Общественного порядка. Суд обвинит вас в нескольких преступлениях.

– Какое же наказание обычно следует за нарушением общественного порядка? – поинтересовался я.

– Тридцать или сорок дней. Но по совокупности всех преступлений вам придется провести здесь остаток жизни.

– А что если попытаться уговорить судью, – предложил я, спотыкаясь. – Внесу деньги и извинюсь перед обиженными жителями.

– Сомневаюсь, – пожал плечами офицер, жестом показывая напарнику, что тот может уходить. – Сеньор Домари был первым человеком, которого вы обидели.

Я мерил шагами маленькую камеру. От обычного каземата она отличалась приятным запахом – розами и свежескошенным сеном. И если не считать, что на окнах и дверях присутствовали толстенные решетки, а здание было построено из грубого камня, впечатление создавалось, что я гуляю в прекрасном саду.

Первый и третий полицейские, которых, как я узнал, звали Джелли и Барнольд, оставили мне И-Скакун и личные вещи, включая пару очков, которую мы стащили в замке Вуха.

– Это место защищено от магии, – проинформировал меня офицер Джелли, видя мой озадаченный вид, когда он вручал мне И-Скакун. – Можете его использовать для чесания спины или еще для чего-нибудь, но вы останетесь здесь до предъявления обвинения.

– У меня будет адвокат? – спросил я.