|
– Да пусть не боятся, никто их теперь не тронет. А мы пойдем в горницу, выпьем по рюмке чая, – он хихикнул, – поди, устали с дороги? 16 Изба тянула век примерно на девятнадцатый. Печка была с трубой и обложена изразцами с абстрактным узором. В углу кухни висел обычный деревенский умывальник с деревянным соском. Две комнаты были обставлены совершенно нормальной мебелью, на полу лежал совершенно нормальный ковер – явно недорогой, сильно вытертый, но все-таки. Аркадий достал из совершенно нормального серванта (только без стекол) прозрачную бутыль литра на два и три стакана. – Тишка! – крикнул он куда-то в пространство. – Притащи из погреба огурчиков да сала... хотя... – Я ем сало, – сообщил Усман. – Запрет пророка на свинину носит не этический, а гигиенический характер. В жарком климате сало быстро портится, здесь его употребление ничем не грозит. – Значит, вы не относитесь к ортодоксальным мусульманам? – спросил Аркадий. – Нет, – ответил Усман, – я ваххабит. – Как интересно! – воскликнул Аркадий. – Вы относитесь к суннитской ветви или шиитской? – Ни то, ни другое. – Неужели исмаилит? – Нет, – Усман усмехнулся, – гашиш я не курю. Учение аль-Ваххаба... Послушайте, неужели вам и впрямь это интересно? Аркадий засмеялся: – Честно говоря, нет. Гораздо больше меня интересуют другие вопросы. Например, ваша кулеврина. Она почти не дает отдачи, как такое может быть? – Я не инженер, – пожал плечами Усман. – Жаль. А идея насыпать порох внутрь ядра очень даже хороша. Только почему ядро не взрывается в стволе? – Я не знаю, я же не инженер. – Очень жаль. Тогда я не буду спрашивать вас, зачем на вашей пищали закреплен такой странный рожок в нижней части. Хотя... позвольте, я сделаю предположение... Нет, тогда должен быть еще один рожок с порохом... Ладно, давайте не будем ждать Тишку и выпьем за знакомство... Простите, Усман, вам, наверное... – Наливайте, – махнул рукой Усман. – Пророк дозволяет употребление запретного в лечебных целях. Я довольно сильно замерз. – Значит, вы скорее суннит, чем шиит. – Да, – согласился Усман, – я скорее суннит, чем шиит. Мы выпили, после чего Усман решительно отставил стакан в сторону. – Больше – грех, – заявил он. Тощий мальчонка лет четырнадцати притащил кадку с солеными огурцами, нехилый шматок сала, и мы закусили. Через соседнюю комнату прошмыгнула какая-то женщина, на кухне загремели кастрюли, и вскоре оттуда потянуло запахом чего-то съестного и довольно вкусного. Я ощутил, как водка (неплохая водка, кстати!) начала помаленьку разогревать внутренности. Оказывается, я здорово продрог. – Хорошо вы здесь устроились, – проговорил Усман, задумчиво осматривая интерьер. – И не скажешь, что все это в лесу. – Вся Россия в лесу, – ответил Аркадий. – Почему мой дом должен быть беднее, чем подворье какого-нибудь князя в Москве? Я ведь тоже в некотором роде князь. – Лесной, – хихикнул я. Водка начинала действовать. – Да, лесной князь, – согласился Аркадий, – так меня и называют мои разбойники. |
