|
Тут жили. Лестницы были очищены от мусора и ссыпавшейся штукатурки. Побитые кирпичи и прочий хлам, лежали аккуратными кучками. На нижних этажах двери квартир были либо распахнуты, либо вовсе отсутствовали. В них Морозов соваться не стал. Он поднялся выше, на третий этаж, потому что именно на нем еще с улицы приметил забитые окна. Здесь двери всех четырех квартир были заперты. Игорь потоптался в нерешительности и, собравшись с духом, постучал в дверь с кривым облезлым номером «9». Секунда, другая. Тихо. Морозов занес было руку, чтобы стукнуть повторно, но в квартире послышались шаркающие шаги. — Какого надо? — донесся из-за двери глухой старческий голос. — Я… Меня… Игорь осекся. Нахмурился. В самом деле: какого надо-то? Сказал, наконец: — Меня Игорем зовут. — И что с того? Сплясать? Пшел отсюда! Уходи! А то собаку спущу! — А где все-то? — Ой, нечего паясничать, а! Жрать тут нечего. Всё! Давай, шевели копытами! Вали-вали! — Да я не жрать, я не понимаю ничего… — А я понимаю? Справочное бюро, прям. — Я на корабле проснулся. А тут черт-те что творится… Да откройте! — Пошел в жопу, морячок! На корабле он проснулся… А я тут проснулся. И что с того? Сто лет в квартире прожил, и ничего. И еще проживу. Пошли вы все! Понял? Не вытащишь меня! Так сиплому вашему и передай. Не вытащишь. Не пойду никуда. Дурачка нашли? Сами вы кретины безмозглые… Старик еще долго брызгал желчью. Морозов не уходил, просто слушал. Молча. В этом было какое-то странное удовольствие: слышать хоть и бранную, но человеческую речь. Наконец, дед замолчал. Наступила тишина. — Эй, — через минуту снова подал голос старик. — Ты там еще? — Это ты, дед, там. А я тут. — Тут он… Ты вот что, морячок, ты в «двенадцатую» постучись. — Куда? — Напротив! Игорь оглянулся. — С клеенкой, что ли? — Ага, ага. С ней, с клеенкой. Обитая поблекшей клеенкой дверь выглядела вполне надежно. Правда, номера на ней не сохранилось. Игорь подошел. Постучал. Отозвались почти сразу. — Чего надо? Голос был женский. Резкий и звонкий. — Да я… Меня Игорем зовут. — И что? Разговор грозил пойти по тому же сценарию, что со стариком из «девятой». — Я поговорить хочу. Узнать, что происходит? — В «девятую» стукнись. Там тебе скажут. — А пошла ты в задницу, Машка! Дурой ты была, дурой и осталась! Игорь вздрогнул и обернулся на громкий голос. Успел увидеть, как захлопывается дверь «девятой» квартиры. Хитрый дедок умудрился бесшумно открыть дверь и подначить соседку. — Ах ты, старый пердун! — яростно заорала тетка из «двенадцатой». — Зараза! Дед за дверью хрипло захохотал и тут же закашлялся. — А ты потаскуха старая! — отозвался он, прочистив горло. — Старая, старая! И мужик от тебя ушел! Вот так! — Я тебе шарики оторву! — вскипела женщина. — А силенок-то хватит?.. Игорь плюнул и пошел вниз. — Эй, морячок! Морячок! — ударил в спину крик старика. — Стукни к ней еще, а? Пожрать дам. — Смотри не подавись… — Женский голос Игорь уже едва расслышал. Морозов убрался со скандального этажа, вышел из дома и отошел от подъезда. Задрал голову и посмотрел на окна жилых квартир. В одном из окон качнулась целлофановая занавеска. Видимо, кто-то из жильцов следил за происходящим на улице. — Психи, — пробормотал Игорь и вернулся к скелету трамвайной остановки. |
