Я осмотрел карманы Свиридова, но ничего ценного не нашел. На поясе висел военный нож, который тут же перекочевал ко мне, как и пистолет. Пусть, сейчас мне пригодится любая поддержка. На заводе полно людей Свиридова, и смерть их командира не означает, что у них исчезнет желание связываться со мной. Пользуясь возможностью, я подошел к столу и потянул ящик. Внутри лежали какие-то документы и расписки. Я тут же вынул все документы, сложил их в непромокаемую папку, валявшуюся на столе и спрятал в водосточной трубе. Если мне удастся уцелеть, обязательно вернусь сюда и хорошенько изучу здесь все.

Удивительно, что на шум никто не заявился. Неужели никому не интересно что происходит в кабинете командира?

Я открыл дверь и высунулся наружу. После тусклого света керосиновой лампы было тяжело различить хоть что-то. Одно я знал точно — в коридоре не было одаренных, а вот в комнате дальше по коридору кто-то был. Я чувствовал присутствие дара и на мгновение даже заволновался. А что, если кому-то придет в голову потянуться к дару и прощупать одаренных поблизости? Они ведь могут почувствовать меня. Хотя, откуда им знать, что это кто-то посторонний, а не один из них?

Остановившись возле двери, я сжал ручку и резко распахнул дверье. Внутри оказалась Арина. Девушка повернулась ко мне и удивленно уставилась на меня.

— Миша?

Я ожидал увидеть ее связанной, с подавителями на руках и ногах, но никак не свободно разгуливающей по комнате.

— Вот ты где. А я тут все ищу тебя, обыскался прямо, — я хорошо помнил наш последний разговор, поэтому большого желания сюсюкаться с Градовой не было. — О чем ты вообще думала, когда покидала академию? Разве ты не понимала, что за ее пределами опасно и тебя некому защитить?

— Как будто там было кому, — огрызнулась девушка. — Пока ты там крутил с Игнатьевой, нужно было что-то делать.

— И лучшее, что ты сделала — попала в руки наемников.

Арина закусила губу и замолчала, но по ней было видно, что ее распирает от эмоций, потому я нисколько не удивился, когда она продолжила говорить.

— Эти люди причастны к смерти моей семьи. Градовы были против Игнатьевых и против их попытки устроить в княжестве переворот. Как видишь, ни Карнауховы, ни Преображенские их не защитили. За них заступились только Гущины, которые тоже со временем стали жертвой.

— Выходит, Преображенские думали, что Гущины могут быть причастны к заговорщикам из-за родства с Островскими, а заговорщики думали, что мы за Преображенских, потому как дружили с Градовыми. В итоге, общими усилиями они подвели весь род на грань уничтожения.

— Ладно, хватит разыгрывать этот спектакль, — произнесла Градова. — Я устала нести эту чушь. Что со Свиридовым?

Девушка посмотрела на меня, и ее голос стал холодным, словно лед.

— Мертв.

— Отлично, этот старый пес уже давно ни на что не годился.

— Что?

Я едва успел повернуться к девушке, как мне в лицо прилетел мощный удар, который сбил с ног.