— Суть в том, — продолжила Гвен, — что мы можем отбирать для экспедиции не просто подходящих кандидатов, а лучших из лучших. Наверняка для вас не секрет, что избрание для высадки и основания колонии на другой планете — великая честь, многим ни разу в жизни не представится возможность исполнить такую миссию. Если бы по странной прихоти нам захотелось сформировать команду «Драккара» из людей, у которых один глаз голубой, а другой зеленый, мы смогли бы укомплектовать состав экспедиции специалистами, которые все до одного отвечали бы требованию и при этом обладали должной квалификацией.

Она качнулась на стуле вперед, с грохотом уронив ножки на пол, и наклонилась ко мне через стол. Я с трудом сдержался, чтобы не вздрогнуть.

— Что возвращает нас к вопросу о расходнике. Знаете, сколько у нас соискателей на это место?

Я покачал головой.

— Один, — сказала она. — Вы единственный, кто сам подал заявление на эту должность. Мы всерьез подумывали просить Ассамблею назначить кого-нибудь в приказном порядке, пока вы не появились у меня на пороге. По результатам стандартизированного теста я могу сделать вывод, что вы не совсем глупый человек. Здесь вот написано… историк?

Я кивнул.

— Это что, профессия?

— Вообще-то, да. Во всяком случае, была… когда-то. Изучение истории может…

— Но разве любые известные исторические сведения не доступны каждому в любой момент времени?

Я снова кивнул.

— Тогда объясните, почему вы считаете себя более компетентным историком, чем, к примеру, я?

— Потому что я в действительности озаботился тем, чтобы ознакомиться с доступными историческими сведениями.

Она закатила глаза.

— И кто-то вам за это платит?

Я замешкался с ответом.

— Полагаю, фактически это скорее хобби, чем работа. — Йохансен неотрывно сверлила меня взглядом в течение пяти секунд, потом помотала головой и вздохнула. — Так или иначе, позиция, на которую вы сейчас претендуете, никакое не хобби. Это определенно работа, причем такая, с которой вы никогда не сможете уволиться. Вот скажите, мистер Барнс, тот факт, что ни один человек на целой планете не хочет такую работу, вам совсем ни о чем не говорит?

Она смотрела на меня, будто ждала ответа, но я, если честно, не представлял, как тут ответить. Наконец Гвен снова возвела глаза к потолку и подтолкнула ко мне по столу считыватель биоданных. Я прижал подушечку большого пальца к панели и почувствовал крошечный укол, когда прибор извлек образчик ДНК. Йохансен придвинула машинку обратно и взглянула на дисплей.

— Могу я задать вопрос? — произнес я.

Она взглянула на меня с нечитаемым выражением лица.

— Конечно. Почему нет?

— Если никто не подал заявление на эту позицию, если вы думали принудить кого-то занять ее… почему тогда вы так упорно меня отговаривали?

Она снова опустила взгляд на планшет.

— Превосходный вопрос, мистер Барнс. Наверное, потому, что вы показались мне приличным молодым человеком, а я предпочла бы, чтобы эта работа досталась какому-нибудь мудаку. — Она встала, положила планшет на стол и протянула мне руку: — Впрочем, теперь неважно. Должность достается вам. Добро пожаловать на борт!

* * *

Гвен тоже могла бы задать мне один вопрос, но не задала: чем так ужасен Мидгард, что я готов пережить разрушение внутренних органов, лишь бы сбежать оттуда? Мидгард — неплохое место, если говорить о планетах, колонизированных три поколения назад. Он расположен в самом центре пояса Златовласки красного гиганта, который только что закончил поглощать свою внутреннюю систему.