- Ну что вы? - возразил Акли. - У человека ведь целых шесть шкур, скрывающих его суть, а седьмую он вообще снимает с себя только дома, в полной темноте, когда бывает наедине с самым собой, или спит у себя в постели.

Ну, одну из всех семи кож люди все-таки сбрасывали в приемной Миклоша Акли. Правда, длилось это недолго. Только до того времени, пока слухи о том, что император прячется на квартире Акли за ширмой и подслушивает его непринужденные беседы с посетителями, не просочились к венским царедворцам. А это только и нужно было хитрым лисам при императорском дворе. Теперь их высокоблагородия и превосходительства стали завсегдатаями у Миклоша Акли, зная, что император услышит их, и хитро разыгрывали для него настоящие спектакли. Но все напрасно! Нет, еще не придумано такого способа, чтобы истинное слово дошло до слуха королей.

Однажды после пестрой толпы придворный к Акли заявился некий весьма странный молодой мужчина. Он был весь грязный и неряшливый, и бороды его и волос видно давно не касался гребень. Одежда на нем сидела так, будто ее, подобно сену, набросали вилами. Это был шоколадно-коричневого цвета сюртук, рукава которого доставали только до локтей. Еще более жалко выглядели клетчатые брюки, и не только из-за жирный пятен, а и потому, что внизу они были истрепаны до бахромы. Наряд его завершал выцветший черный шелковый платок, трижды обернутый вокруг шеи, так что воротничок сорочки (если на пришельце вообще была сорочка) ни на миллиметр не выглядывал из-под платка. Одним словом, незнакомый посетитель производил впечатление бродяги.

- Что вам угодно? - неприветливо спросил Акли, нашаривая в карманах штанов какую-нибудь мелочь, а затем напустился на своего слугу. - Что за безобразие? И вообще, как такое допустимо, чтобы в государевы покои пусками кого попало? Вошедший радостно заулыбался. Было видно, что ему доставляет удовольствие такой прием, уставившись на Акли колючим взглядом голубых глаз. Он спокойно покусывал кончики своих длинных, цвета желтой глины усов.

- Извините, - сказал он спокойно, - но я имею право свободного входа в императорские апартаменты.

- На каком основании? Может быть вы приглашены? Или вы мастеровой по поводу какого-нибудь ремонта?

- Нет, нет, - поспешил он отвести такое предположение. - Я королевский и императорский советник, так что имею право свободного входа в покои государя.

Акли теперь еще раз пристально, с ног до головы, осмотрел неизвестного. "Ничего себе советничек королевский!", - подумал он при себя, а вслух сказал только:

- Вот как? - и незаметно подмигнул лакею, чтобы тот глаз не спускал с этого странного типа.

- Ну ладно, так чем же я могу быть обязан визиту господина королевского советника?

- Я приехал сюда свататься, сударь!  - Свататься?

И Акли снова подмигнул лакею, чтобы тот вышел и распорядился.

- Вы удивлены? Но сейчас вы поймете все, полагаю. Моя младшая сестра воспитывается в институте благородных девиц Мадам Сильваши, что на Унгаргассе. А  моей сестрички есть подружка, некая Илона Ковач. Самое очаровательное существо во всей Вене.

Акли вздрогнул. Широко раскрыв глаза, он уставился на пришельца. Все это было так странно и удивительно. Что Илона Ковач самая очаровательная девушка в Вене? Это в самом деле так и сказал оборванец, или может быть только подумал сам Акли?

- Так вот, я влюбился в эту девушку, - продолжал незнакомец, - и женюсь на ней. Точка.

- Вы? - насмешливо переспросил королевский шут.

Однако пришелец не обратил никакого внимания на его возглас.

- Если не получится по добру, женюсь насильно!

- Вот это да! - снова с иронией протянул Акли.