Мамин вызов приняла, я к стыду своему с ней три дня уж как не созванивалась.

– Мамуль, я как раз собиралась тебе набрать, ты опередила, – бодро вру в трубку.

– Раз собиралась, значит есть пять минут поболтать. Привет солнышко, как дела? Ресторатор, ты хоть поесть успеваешь? Или как при запуске кофеен, воздухом и кофе обходишься? – Слышу в ответ заботливый голос. Клятвенно обещаю себе, как только появится окно, заскочить к родителям…

– Мил, тут такое дело… Помнишь Зинаиду Петровну, приятельницу папиной тетки? У нее еще сын тебя на три года постарше, светленький такой, Витенька зовут.

У папы моего с тетушкой разница в возрасте два года, так что вполне возможно присутствие в теткиной жизни приятельницы с тридцатилетним сыночком, но я никакого Витеньку, а тем паче Зинаиду Петровну, убей не помню, и не могу понять для чего мне их вспоминать. Если только… Фужер с молочно кофейным напитком в сторону отставляю.

– Ма ам. Ты же не сообщишь мне сейчас, что для устройства моей личной жизни, пригласила на ужин теткину приятельницу с сыном в комплекте, и мне на этом ужине необходимо присутствовать?

– Мила! Ну что ты несешь? Я еще из ума не выжила. Зинин сын насколько я поняла, уже полгода работу найти не может, она хочет с тобой поговорить, просит дать адрес, по которому тебя найти можно. По телефону не хочет общаться, говорит: нетелефонный разговор. Даешь добро на разглашение адреса?

Не скрываю облегченного вздоха, до попытки меня пристроить родители пока не докатились.

– Мам, я пообщаюсь, иначе эта Зина от вас не отстанет, пусть сюда, в "Милую Милу", с четырех до полпятого подъедет, в пять мне в администрацию насчет разрешения на размещение летней веранды, наведаться надо.

"У Милой Милы" – название того самого, на днях открывающегося гастро паба, в котором я в данный момент с мамой разговариваю. Назвала не от большой любви к себе, а в порыве желания помозолить Ваньке глаза, ну и на нервы подействовать. Надеюсь, получилось вызвать нервный тик, когда на вывеску с моим именем наталкивается. Лично я бы вздрагивала, если бы он свою рыбную харчевню вместо "Тихой гавани", например: "Милый Ваня" назвал… Хотя, чего вздрагивать, как только уступит мне эту "харчевню" по остаточной стоимости, сразу название поменяю. Уступит гад! Никуда не денется, я с тропы войны не сверну, никакой французский шеф повар, Салтыкову в конкурентной борьбе не поможет.

– Мил? Ты меня слышишь? Когда у нас появишься?

– Мам, извини, отвлеклась, тут…

– Ладно Мил, не буду задерживать. Приезжай в любое время, мы с папой всегда тебя ждем.

Из трубки понеслись короткие гудки. Если получится, прямо сегодня заеду к родителям… А сейчас в Экспоцентр выдвигаться пора, посмотреть, что за новейшее оборудование для производства хлебобулочных изделий итальянцы привезли на выставку. Если то, что мне нужно, закажу два комплекта.

Прежде чем рвануть на Краснопресненскую набережную, проверила почту, потом зашла к себе в кабинет, поправила макияж. Призналась себе, что в тяжелых ботинках, узких джинсах, рубашке цвета хаки и собранными в конский хвост волосами, деловой женщиной не выгляжу. Ну и ладно, в конце концов не на деловые переговоры еду, а всего навсего на выставку. Накинула легкую куртку, подхватила сумку и пошагала на выход. Выражению лица на всякий случай придала вид деловой и слегка презрительный. Не зря.

Ванька Салтыков рядом со своим дурацким джипом стоит, трубку к уху прижал, беседует с кем то. Морда угрюмая, наверное, модель очередную склеить не получается. Как бы не был занят беседой, просверлить меня злобным взглядом возможности не упустил. Я, естественно, тем же ответила. Мы злыми взглядами все три месяца, как этот гад площадку на моих глазах не политкорректно отжал, обмениваемся.