— Нет, родной, не сейчас.

Брат с сестрой смотрели друг на друга, не в силах произнести ни слова.

— Отведите ребенка к служанке, — приказал Эггер солдатам.

— Иди к Терезе, милый, — сказала Роза.

Риккардо, привыкший к незнакомым, послушно побежал вслед за солдатами.

— А этого предателя надежно стеречь! — велел майор, указывая на Пьера Луиджи. — Пожалуйста, не намечайте ничего на сегодняшний вечер, инженер Дуньяни. Мы с вами серьезно побеседуем. А теперь все — вон отсюда!

Эггер остался наедине с Розой.

— Что вам еще от меня надо? — в изнеможении спросила женщина.

— Раздевайся, шлюха! А то я снова начну игру с твоим сыном. Я тебе покажу, как может истинный ариец смирять твои истерические припадки, — сказал он, напомнив ей об оскорблении.

Пьер Луиджи смотрел на солдата, что охранял его. Немец тупо улыбался. Пьер Луиджи поворачивался к нему то одной, доброй, то другой, разбойничьей, стороной своего лица.

— Нравится? — спросил инженер.

— Ja, — ответил солдат, ничего не понимая.

— А сейчас я тебе врежу как следует, потом заберусь на подоконник и выпрыгну из окна…

— Ja, — повторил солдат, кивая головой в каске.

— Все равно вы меня убьете, — вздохнул Пьер Луиджи.

Пьер Луиджи Дуньяни любил жизнь и был человеком совсем не героического склада. Он хорошо разбирался в моторах, и только. Инженер дорожил жизнью и не стал бы рисковать ею безрассудно. Но судьба поставила его перед жестоким выбором: или слабая надежда выжить, очернив себя предательством друзей, или верная смерть во имя правого дела и ради спасения товарищей.

Пьер Луиджи налетел на солдата, оттолкнул его и выпрыгнул из окна на первом этаже виллы. Солдат вскинул автомат и выпустил очередь, насквозь прошив беглеца. Пьер Луиджи умер на месте. Он не услышал душераздирающего крика сестры, которую насиловал немец.

Глава 5

Когда стемнело, всех обитателей виллы в Имберсаго вытолкали из дома и загнали в грузовик. У Джулио все лицо было в синяках и царапинах, у Альберто — разбита губа. Юноши бросились на помощь матери и дяде, и с ними жестоко расправились.

Розе казалось, что она живет в кошмарном сне. Она двигалась, не осознавая, что делает, словно окутанная густым туманом. Такое же ощущение было у нее, когда однажды она сломала руку. В момент перелома она ничего не почувствовала, как будто сильный наркотик сделал ее нечувствительной к боли. Кажется, такое случается со скаковыми лошадьми. Говорят, скакун со сломанной ногой мчится к финишу и только потом падает на землю…

Маленький Риккардо тихонько застонал во сне, лежа на руках у матери. Только тут Роза вспомнила о сыне. Когда она взяла его? Она ничего не помнила. Может, с минуты на минуту страшный сон кончится и она проснется в своей постели?

В лунном свете виднелись очертания дома. Роза абсолютно равнодушно взглянула на свое жилище. Так же бесстрастно среагировала она на известие о смерти Пьера Луиджи, о котором ей с садистским наслаждением сообщил Эггер. Она подумала, что все чувства придется отложить на потом. Вот она проснется и тогда насладится и дружеским участием, и солнечным лучиком, и ветерком, и звонкими детскими голосами. А пока — пусть несет ее мощный поток сна. Противостоять она не в силах.

Роза села в грузовик, накрытый пятнистым брезентом. Справа от нее очутились Джулио и Альберто. Она узнала их в темноте по запаху, так непохожему на отвратительный запах, исходивший от немецких солдат. И тогда она впервые поняла, что ей никогда не проснуться, ибо все случилось не во сне, а наяву. Холодное равнодушие начало таять, и в сердце закралась смертельная тоска.