Мадам Бертин рассмеялась снова.

– Говорят, родственников не выбирают, ив этом они отличаются от друзей, – сказала она. – Ма foi – честно говоря – это не всегда правда. Иногда друзья – как бы это получше сказать? – навязывают себя сами!

Зария ничего не ответила, но не могла удержаться от мыслей. Втянута ли мадам Бертин в то предприятие, которое замыслил Эди Морган с Виктором? Да, по всей вероятности. А это значит, что ей, Зарии, необходи­мо соблюдать крайнюю осторожность, чтобы мадам Бертин не заподозрила, что она слиш­ком много знает и что ее любопытство не случайно.

– L'amour! Любовь! – переключившись на другую тему, проговорила мадам Бертин. – Вот в чем смысл существования женщины! Каждая женщина мечтает о ней, ищет ее. Да­же в моем возрасте я все еще ищу этот мираж. Любовь удивительна! Восхитительна! Прекрасна! Необыкновенна! Ради нее стоит жить!

– У меня… не очень богатый опыт в… этой области, – нерешительно сказала Зария.

– Вы давно помолвлены? – спросила мадам Бертин и, не дожидаясь ответа Зарии, прогово­рила: – Вот и прекрасно! Значит, у вас впереди радость постепенного узнавания друг друга. Позвольте дать вам совет, милочка. Не уставайте никогда удивлять его. Он никогда не должен быть уверен в вашей любви. Пусть он никогда не знает заранее, что вы скажете или сделаете. Неожиданность, тайна – вот что поддерживает любовь, заставляя муж­чину чувствовать себя охотником.

Она в последний раз щелкнула ножницами и, бросив их на туалетный столик, зачесала воло­сы Зарии наверх, так что они встали, подобно нимбу.

– Voila! Все! – воскликнула мадам Бертин, и Зария с изумлением уставилась на свое отраже­ние в зеркале.

Как отличалась ее прическа от той, что была раньше! Вместо крупных волн, спадавших на плечи, шапка мягких, естественных завитков поднималась от шеи к вискам. Ее волосы под­нимались вверх, словно язычки пламени, так мягко и ненавязчиво обрамляя лицо, что резкие линии скул и подбородка не бросались в глаза.

– Это… удивительно! – воскликнула За­рия. – Я выгляжу… намного лучше.

– Разумеется, – улыбнулась мадам Бертин. – Разумеется, гораздо лучше. Возьмите зеркальце и посмотрите на себя сбоку. Посмотрите, как восхитительна линия затылка! Стала видна форма головы и длина шеи. Очаровательно! Изящно! Вам можно позировать в качестве хе­рувима!

– Я выгляжу совсем другой… совсем! – не решалась поверить своим глазам Зария.

– Но я еще не закончила, – сказала мадам Бертин. – Нам еще многое надо успеть. Ложи­тесь на кровать, только наоборот. Головой – туда, где обычно находятся ноги, а ноги – на подушку.

Зария безропотно подчинилась. Накрыв ее шелковым пуховым одеялам и обложив ей шею и лицо полотенцем, мадам Бертин принялась за работу. Впервые в жизни Зария испытала, что такое массаж лица. Она чувствовала силу паль­цев мадам, которые похлопывали сухую, обвет­ренную кожу, втирали в нее мягкие, ароматные кремы.

Массаж был таким мягким и успокаиваю­щим, что вскоре ее начало клонить в сон. Глаза у нее были закрыты, она слышала только легкое похлопывание по лицу, глухой звук моторов и плеск воды за кормой.

Она задремала. Ее сновидения не были похо­жи на те ужасные ночные кошмары, которые мучили ее в Шотландии после того, как отец был особенно груб с ней. Тогда она была так го­лодна и измучена, что не могла забыться и то и дело просыпалась.

Теперешний сон был легким и радостным. Рядом с ней был Чак. Она чувствовала его руки на своих плечах, слышала его голос…

Зария не знала, как долго проспала.