– Спит? – просвистел голос Эди.
– Мертвецки, – ответила мадам Бертин. – Но сейчас уходи отсюда!
Он без слов повиновался. Зария слышала, как хлопнула дверь каюты, но мадам Бертин все еще молча стояла возле кровати. Наконец она чуть слышно спросила:
– Вы уже проснулись?
Зария не ответила, и она повторила чуть громче:
– Зария, вы проснулись?
Медленно, будто возвращаясь из состояния глубокого сна, Зария вздохнула и пошевелилась. Помотав головой из стороны в сторону, словно не желая просыпаться, она чуть заметно зевнула и, казалось, снова погрузилась в глубокое забытье.
Даже не видя мадам Бертин, Зария почувствовала, как француженка отбросила сомнения и расслабилась.
Девушка лежала, уткнувшись в подушку, до тех пор, пока мадам Бертин не сказала уже совсем другим тоном:
– Ну-ка, малышка, просыпайся, пора!
Два часа спустя мадам Бертин распахнула дверь салона, где все собрались на ужин. Все, как обычно, выпивали. Рядом с мужчинами стояли стаканы с шотландским виски, а Кейт держала в руке бокал с шампанским. В этот момент она с милой гримаской подняла его к Ча-ку, который сидел на подлокотнике ее кресла.
– Итак, представление начинается! – хихикнула она. Пусть выиграет красивейшая!
Она явно не сомневалась в исходе этого состязания. Впрочем, любому, кто сейчас ее видел, трудно было представить, что кто-нибудь сможет затмить ее.
На ней было длинное плотно обтягивающее фигуру платье в серебряных блестках, которое делало ее похожей на сладострастную сирену. Оно подчеркивало каждую линию, каждый изгиб ее тела. Вырез на спине доходил до талии, а спереди был таким низким, что можно было увидеть впадинку между острыми грудями.
Шею украшало бриллиантовое колье, гармонирующее с серьгами в ушах. Светлые, серебристые волосы спадали волнами на обнаженные плечи, а красный пухлый ротик по цвету сочетался с лаком, которым были покрыты длинные ногти на руках и изящно подстриженные ногти на ногах, проступавшие через прозрачный нейлон.
Она была прелестным, совершенным продуктом своего века, все искусство которого направлено на то, чтобы сделать из женщины не просто красавицу, а искусственное воплощение красоты.
– Все собрались? – спросила от двери мадам Бертин.
– Ты же сама видишь, – ответила Кейт.
– Давай ее сюда. Мы ждем, – неуверенным голосом сказал Виктор. Он уже слишком много выпил, и его темные похотливые глазки неприятно впились в Зарию, когда она вошла в комнату.
– Allons у! (* Вот и мы! (фр.) – воскликнула мадам Бертин. – Любуйтесь на красавицу от Бертин!
Зария на секунду замерла в дверях, как проинструктировала ее мадам Бертин. Она робела и очень боялась, однако не могла не почувствовать, как все вдруг задохнулись от изумления, что для любой женщины значит гораздо больше, чем самые громкие аплодисменты.
– Боже правый! – первым подал голос Эди. Зария едва ли слышала его. Она смотрела только на Чака. Он медленно, словно не в состоянии поверить собственным глазам, поднялся на ноги. Она следила за выражением его лица и внезапно почувствовала себя немыслимо, невероятно счастливой.
– Я бы никогда не поверил! Никогда! – воскликнул Эди, предоставляя мистеру Вирдону спокойно и серьезно признать:
– Вы гений, Лулу. Если бы даже я не знал об этом прежде, сейчас вы бы меня убедили.
– Дайте мне что-нибудь выпить, я заслужила, – ответила мадам Бертин.
Она протянула руку к Чаку, но он не заметил ее, подав бокал с шампанским Зарии. |