Над кабиной загорелась надпись: «30 июня 1908 года».

    Дверь кабины открылась, и из нее вышли два человека. Они были странно одеты – в ватники и высокие сапоги.

    Один из операторов спросил:

    – Ну что? Видели?

    – Видели, – устало ответил один из пришедших, снимая фуражку и вытирая со лба пот. – Ядро кометы, как я и говорил.

    – Об этом мы еще поспорим, – ответил второй, скидывая с плеч зеленый рюкзак и осторожно ставя его на пол. – Здесь все пленки, записи и образцы. Но сначала я мечтаю принять ванну и забыть о комарах.

    Не успели физики уйти из зала, как к ребятам подбежала маленькая хрупкая женщина.

    – Скорей, – сказала она. – А то астрономы нас выгонят. Они кабину со вчерашнего утра ждут. Ричард, веди их в дезинфекционную камеру. Дай им маски, и чтобы через пять минут были здесь. Я пока наберу код. Ява, миллион – двенадцать по Кривой Петрова, правильно?

    За несколько минут ребят очистили от всех микробов – нельзя же в прошлое привезти какой-нибудь микроскопический подарок из двадцать первого века, – выдали им защитные маски с фильтром, и не успели они опомниться, как оказались в кабине, которая тут же загудела, замигала лампочками, готовясь к прыжку длиной в миллион лет.

    Сам перелет на первобытную Яву занял мгновение. Но чувство было неприятное, особенно если путешествуешь в первый раз. Как будто проваливаешься в бесконечную пропасть и тебя крутит так, что непонятно, где верх, где низ…

    Кабина стояла на вершине невысокого, поросшего травой и мелким кустарником холма над извилистой речкой.

    Ричард распахнул дверь, и ребята высыпали из кабины как горох. В лицо им пахнуло жарким, влажным, душистым воздухом.

    – Никуда без моего разрешения не отходить! – приказал Ричард. – Это опасно.

    Из-за маски его голос звучал глухо.

    – А что, – сказал Пашка, – здесь неплохо. Можно и остаться.

    Большая муха подлетела к Пашке и попыталась на него усесться.

    – Не приставай, – сказал ей Пашка. – Может, ты кусачая.

    – И наверняка ядовитая! – заметила Алиса.

    Пашка отступил на шаг. Муха – за ним. Пашка отошел на несколько шагов, муха не отставала. Пашка отпрыгнул… но тут Ричард сказал:

    – Тише. А то больше не буду брать детей. Поверил вам, что вы – настоящие ученые…

    – Смотрите, – сказал Джавад. – У реки…

    И тут они увидели питекантропов.

    Предки человека оказались обезьянами, похожими на шимпанзе, ростом с десятилетнего ребенка. С холма было видно, как некоторые из них переходили с места на место на задних конечностях, не касаясь земли руками, а один крупный питекантроп, наверно вожак, держал в руке толстую палку.

    Одно дело – видеть фильм или читать об этом в книге, другое – глядеть на стоянку своих собственных предков и не только видеть их, но и ощущать эту жару, влажный ветерок, слышать, как шуршат листья и ухают питекантропы.

    – Гляди, – прошептал Джавад, – ребенок.

    Один из питекантропов, поменьше других, повернул голову в их сторону, приложил руку к глазам, чтобы не мешало солнце, и старался рассмотреть, кто там пожаловал в гости.