— А гамбургеры жрал не идиот? — не преминул уколоть его Генри.

— Бумажка с этими инструкциями еще у вас?

— Там было сказано сжечь бумажку.

— И вы сожгли?

Он кивнул:

— Конечно.

— Глупо, — сказал я. — Ведь вы не такой уж негодяй. Ну кто вам поверит без этой бумажки?

— Но, — залопотал он. — Я хочу сказать, но…

— А как вы это сделали? — спросил я. — То есть как вы подложили растопку?

Он объяснил, нисколько при этом не смущаясь:

— Я засовывал их в заборчик целыми пачками. Потом зажег жгут из газеты и пошел вдоль забора, зажигая подряд все растопки. — Он почти улыбался. — Это было совсем не трудно.

Ему бы следовало сжечь и все обертки, подумал я, но люди — дураки, особенно актеры, не ставшие опытными преступниками.

— Думаю, — сказал я Роджеру, Генри и Оливеру, — мы можем сейчас сыграть со Стрэттонами по-стрэттоновски.

— Как именно?

— Могу я воспользоваться вашей машинкой?

— Конечно, — Роджер показал на смежную комнату. — Вот там.

Я прошел в другую комнату, включил машинку в сеть и отпечатал короткое заявление:

«Я, Гарольд Квест, актер, согласился за деньги организовать нарушение общественного порядка с помощью демонстраций у главных ворот ипподрома Стрэттон-Парк под видом выступлений против стипль-чеза. За услуги я несколько раз получал плату от человека, сидевшего за рулем серебристого „Ягуара“, номерной знак. Согласно инструкциям, полученным от этого человека, я также купил сто штук растопок и с их помощью сжег до основания березовый забор-препятствие для стипль-чеза, что совершено мною приблизительно в 6 часов утра понедельника Пасхи».

Роджер, Оливер и Генри прочитали его и передали Квесту, чтобы он подписал. И велели еще добавить дату и домашний адрес. Как и следовало ожидать, он отказался.

— Совершенно напрасно не хотите, — сказал я. — Вы все равно в телефонной книге, и мы в любой момент можем вас найти, тем более что ваше фото в «Спотлайте» с фамилией вашего агента.

— Но это же признание вины, — возразил он, не отрицая того, что нам нетрудно будет найти его, как и любого другого актера, через профессиональные издания актеров.

— Конечно, — сказал я, — но если вы подпишете, то сможете тут же смыться и воспользоваться своим обратным билетом, а если вам еще и повезет, то нам не понадобится передавать ваше признание полиции.

Квест попытался прочитать по нашим лицам, что мы намерены сделать на самом деле, и, не найдя ответа, все-таки подписал документ. Своим собственным почерком он проставил номер машины (Роджер подтвердил его), а затем свой адрес и дату.

Остальные внимательно прочитали бумагу.

— И это все? — спросил меня Роджер.

— Мне кажется, все.

Роджер сказал Генри:

— Отпустите его.

И Генри распахнул дверь конторы, ткнув большим пальцем в сторону улицы и рявкнув последнее приказание Квесту:

— Вон!

Еще не совсем веря в удачу, Квест не стал ждать перемены в нашем настроении и постарался поскорее унести ноги.

Генри посмотрел на оставшиеся на столе объедки гамбургера и с отвращением проговорил:

— Нужно было ткнуть его мордой в горчицу и повозить по столу.

С наигранной серьезностью я проговорил:

— Квест не так уж и плох. Вспомни, он ведь назвал Ребекку «милашкой».