Доктор Розенберг изучил карту Джоша, прежде чем переключит внимание на его отца.

- Мистер Эйвери, я разговаривал с доктором Уивер о вашем решении. Позже мы сможем его обсудить. – Доктор кивнул мне с доброй улыбкой на лице.

Этим жестом он пытался намекнуть, что мне пора уходить, но я выступила вперед.

- Какое решение?

Мистер Эйвери стал выглядеть еще опустошеннее.

Мой взгляд метался между двумя мужчинами, а затем в страхе переместился на Джоша.

- Какое решение вы приняли?

- Эйвери, - начал доктор Розенберг, осторожно положив руку на мое плечо. Я сбросила ее.

Все замерли, когда монитор Джоша пискнул.

- Видите? – произнесла я, поковыляв к креслу возле его кровати. Уронив на пол трость, взяла руку мужчины в свою. – Он нас слышит. Он знает, что мы рядом. Ему просто нужно еще время. Я очнулась. И когда он будет готов, Джош тоже придет в себя.

Доктор Розенберг опустил на меня взгляд грустных глаз и потянулся к кнопке вызова.

- Чем я могу вам помочь? – в селекторе раздался голос дежурной медсестры.

- Мне необходимо поговорить с мистером Эйвери наедине. Пожалуйста, проводите мисс Джейкобс в ее палату. – Он отступил. – Мне жаль, Эйвери. Но ты слишком расстроена.

- Вы чертовски правы, я расстроена, - ответила я, покачав головой и посмотрев на отца Джоша. – Пожалуйста, не делайте этого, - умоляла я, слезы ручьем бежали по лицу. – Ему нужно еще немного времени. Совсем немного.

Вошли Парсонс и Смит, подняли трость и меня и осторожно повели к выходу.

Я резко обернулась.

- Пожалуйста!

Лицо мистера Эйвери было красным и покрыто пятнами, щеки мокрыми от слез.

- Все хорошо, Эйвери, успокойся, - произнесла Парсонс. – Давай вернемся в палату.

- Дайте ей легкое успокоительное, Парсонс, - приказал доктор Розенберг без какой-либо интонации и эмоций в голосе.

- Нет, - завопила я. – Позвольте остаться с ним!

Тетя Эллен встретила нас перед дверью в палату, помогая медсестрам уложить меня в постель. От отчаяния мной овладела слабость. Не было никакого смысла в том, что мы с Джошем выжили после аварии, воспоминаний, о которых я не могла забыть, проявления деятельности мозга Джоша при звуке моего голоса, если случившееся было всего лишь сном. Любовь невозможно увидеть, неуловимый признак жизненного равновесия. Кем они себя считали, чтобы заявлять о невозможности моих чувств. Разъединение нас, возможно, приведет к его смерти. Джош был одним из тех, кого я не смогу отпустить.

- Это правда, - завопила я. – Мы любим друг друга. У нас была жизнь.

Парсонс наклонилась, приглаживая мои волосы, пока Смит вводила шприц, посылая успокоительное по моим венам. Разум затуманился, тело отяжелело, перестав бороться.

- Отдыхай, милая, - произнесла тетя Эллен.

Мои глаза снова закрылись, но я не отправилась в мир грез. Я запомнила только, как проваливаюсь в темноту, затянутая печалью. В голове осталась одна мысль, увижу ли я когда-нибудь снова своего мужа.

***

Я сидела в инвалидном кресле и, наблюдая за различными машинами и фургонами, привозившими и увозившими пациентов и пассажиров, ждала тетю Эллен.

Листья на деревьях уже начали менять окрас, легкий осенний ветерок продувал сквозь мой легкий свитер.

Заскрипели тормоза и передо мной остановилось желтое такси, водительская дверь открылась и закрылась. При виде таксиста, мое дыхание прервалось.

- Нужно такси? – спросил он.

Глаза наполнились слезами.

- Нет, спасибо. Я жду тетю.

- Она уже едет?

- Должна вернуться с парковки.

- У меня есть визитка, - произнес он, извлекая помятый прямоугольник из кармана. Сунул ее мне в руку, словно это действие причиняло неудобство. – Позвони, если нужна будет машина.