От жизни в одиночестве, восемнадцатичасовых занятий в библиотеке и чопорных ужинов в Оксфорде я докатилась до ношения простыни, которая должна была напоминать одеяние древнего Рима.

Но не напоминала.

Даже близко.

Кэсс достала флягу с самогоном откуда-то из складок своей обтягивающей тоги и сделала большой глоток.

– Воу! Вот это огонь, подруга! – пропела она и, снова глотнув, хлопнула себя по мясистому бедру. Она провела языком по губам, слизывая последние капли, и передала флягу сперва Лекси, которая, глотнув, с визгами и потрясыванием рук затанцевала на месте, а потом мне. Я лишь слегка пригубила и тут же почувствовала, как глаза вылезают из орбит.

– О боже, Кэсс! Как ты это пьешь? – выпалила я, хватаясь руками за горло, чтобы смягчить жжение. Кэсс переделала часть своей ванной под самогонный аппарат. Она его обожала.

– Прикалываешься? Это как пить мамочкино молочко, я обожаю этот драаайв, – она растянула последнее слово и изобразила, будто через нее пустили ток, затем достала жевательный табак из припрятанной сумочки и сунула его за нижнюю губу.

Я закатила глаза в ответ на ее выходки и вернула флягу. Мы взялись за руки и направились прямиком в огненное жерло ада.

* * *

Фойе «Дельта Эпсилон Ню Омега… Бета… Пи… Каппа» – кто придумывает эту хрень? – было огромным. Большая лестница из дуба броско выделялась в этой комнате внушительного особняка из красного кирпича, а люстры на потолке выглядели так, словно их место в Версале.

Нас сразу же, как стадо, погнали в широкую дальнюю комнату сестринства. Новички дрожали от предвкушения, заслышав о скорой встрече с неуловимым президентом общества. Меня поражало, как один человек может вызвать такой ажиотаж.

Сестры велели нам замолчать, и под барабанную дробь, любезно исполненную одной из сестер стуком ладоней по столу, президент вошла через двойные двери, напуская драматизма перед началом вечера.

И я тут же напряглась. Это была Шелли, разодетая как кукла – в туго обтягивающее, короткое, желтое платье.

– Добро пожаловать, новички. Сегодня вы здесь для последнего этапа посвящения в это уважаемое и первоклассное сестринство. Все в этой комнате станут частью сестринства и членами семьи не только до окончания университета, но и на всю оставшуюся жизнь. – Она принялась расхаживать перед толпой. – Сегодня мы будем веселиться. Но перед началом вечеринки мы решили дать вам одно маленькое задание… чтобы вы доказали, как сильно хотите быть здесь.

При виде ее самодовольной ухмылки в моем животе возникло плохое предчувствие.

– Задание очень быстрое и легкое, – заявила она, подходя к столу, накрытому черной тканью, и с хихиканьем отбросила материю, открывая сюрприз, спрятанный под нею – множество повязок на глаза.

Шелли прошлась перед каждым из нас, оценивающе разглядывая своими глазками-бусинками каждую жертву. А дойдя до меня, прищурились.

– Боже, Молли. Что я вижу? Я думала, тебе не по душе такого рода веселье? Хм? Может, ты считаешь, что, присоединившись к сестринству, сможешь лучше понять природу человека, а?

Я закрыла глаза и медленно вдохнула через нос, игнорируя вопросительные взгляды Кэсс и Лекси.

Меня реально бесила эта девка.

Надменно усмехнувшись, Шелли продолжила:

– С выполнением задания посвящения нам помогут парни из дружественного братства. С завязанными глазами вы должны будете поцеловаться – с языками – с парнем из братства и угадать, что он недавно ел. Это лишь небольшое доказательство вашей преданности, и мы хорошенько посмеемся. – Она тряхнула волосами, достойными съемок в рекламе шампуня, в сторону остальных сестер, и те захихикали в ответ.

Мне совсем не нравилась эта затея.