Я умоляла его не ездить. Я не хотела, чтобы они ссорились из-за меня. Но они, не обращая на меня ни малейшего внимания, влезли в машину и укатили, оставив меня в полной растерянности на пороге дома.

Я вошла, легла в постель и часами лежала без сна, ожидая какого-нибудь — сама не знаю какого — взрыва. Теперь одиннадцать часов, и доктора все еще нет. Я и представить себе не могу, как я с ним встречусь, когда он приедет. Думаю, что спрячусь в платяной шкаф.

Никогда еще в жизни я не была в таком нелепом и глупом положении! По-видимому, я теперь поссорилась с Гордоном — хотя положительно не знаю, — и, конечно, мои отношения с доктором будут крайне натянутыми. Я наговорила о нем столько гадостей — ты ведь знаешь мою глупую манеру болтать всякую чепуху, которой на самом деле я вовсе не думаю.

Ах, если бы теперь было вчера утром! Я бы отправила Гордона в четыре.

Салли.

Воскресенье, после обеда.

Уважаемый доктор Мак-Рэй!

Какая это была ужасная, глупая, отвратительная история! Но Вы должны бы уже достаточно знать меня и понять, что я никогда не думаю тех глупостей, которые говорю. Язык у меня никак не связан с мозгом, он движется сам по себе. Я кажусь Вам, наверное, очень неблагодарной после всей той помощи, которую Вы мне оказали, и после терпения, которое Вы (иногда) выказывали.

Я глубоко сознаю, что никогда не могла бы управлять этим приютом одна, если бы у меня не было столь надежной и ценной поддержки. И хотя время от времени, как Вы сами должны понимать. Вы бывали нетерпеливым, вспыльчивым и непокладистым, все же я не ставила Вам это в вину, и, клянусь Вам, сама не верила всем тем грубым вещам, которые наговорила вчера вечером. Мне было бы очень больно лишиться Вашей дружбы. Ведь мы друзья, правда? Мне хочется в это верить.

С. Мак-Б.

Дорогая Джуди!

Право, я не знаю, помирились мы с доктором или нет. Я послала ему вежливую записку с просьбой простить меня, на которую он ответил молчанием. До сегодняшнего дня он не подходил к нам близко и не намекнул хотя бы движением век о нашем злополучном contretemps[37]. Мы беседовали исключительно об ихтиоловой мази, которая должна вылечить экзему на голове одного младенца. Ввиду присутствия Сэди Кэт разговор перешел на кошек. Оказывается, мальтийская кошка доктора принесла четверых котят, и Сэди Кэт не успокоится, пока не увидит их. Прежде чем я сообразила, что делаю, я условилась привести ее на следующий день в четыре часа, чтобы полюбоваться этими несчастными котятами.

После этого доктор, с безразлично вежливым поклоном, убрался. И это, по-видимому, конец.

Только что получила твою воскресную открытку; я в восторге, что вы сняли этот дом. Как хорошо жить с тобой по соседству такой долгий срок! Наши реформы двинутся усиленным темпом, когда ты и председатель под рукой. Но мне кажется, тебе следовало бы перебраться сюда раньше 7-го августа. Уверена ли ты, что город не вреден для тебя в настоящее время? Никогда не видела такой преданной жены.

Мое почтение председателю.

С. Мак-Б.

22-е июля.

Дорогая Джуди!

Послушай только, что я тебе расскажу!

В четыре часа я пошла с Сэди Кэт к доктору, чтобы посмотреть на котят. Но как раз за двадцать минут до этого Фредди Хоуланд свалился с лестницы, и доктор был у Хоуландов, занятый ключицей Фредди. Он отдал распоряжение, чтобы нас приняли и попросили подождать, так как он скоро вернется.

Миссис Мак-Гурк провела нас в кабинет, а потом, чтобы не оставить нас одних, вошла под предлогом чистки медных ручек. Не знаю, чего она боялась; должно быть, она думала, что мы сбежим с пеликаном.

Я уселась за статью в «Century» о положении в Китае, а Сэди Кэт принялась бродить по комнате, рассматривая все предметы с любопытством зверька.

Она начала с чучела фламинго и пожелала узнать, почему оно такое большое и такое красное.