Взобраться на дерево не так-то просто, если вы не являетесь одним из покрытых голубым мехом шустрых зверьков, постоянно носящихся вверх и вниз по стволам и по подлеску. Стволы были гладкие и толстые, в отличие от того сломанного, по которому ползла Мати, выбираясь из капсулы. А папоротниковые ветви были не слишком крепкими и ломались даже под давлением маленькой ножки Мати.

Ей удалось вскарабкаться лишь до середины одного из деревьев. Она поискала, на что можно было бы опереться, чтобы взобраться дальше, но ничего не нашла.

– Лезь вверх! – крикнул ей снизу Таринье.

– Не могу, – ответила она.

– Хорошо, что ты видишь оттуда?

– Еще больше деревьев. Но я думаю, что там, – она указала на запад, – деревья стоят на холме. И там есть что-то вроде просвета или поляны. Если мы залезем на этот холм, то сможем увидеть больше.

Указывая в сторону холма, стараясь объяснить все Таринье как можно точнее, она подняла одну руку, перенеся весь свой вес на другую. Ветвь, за которую она держалась, не выдержала и обломилась. Пока девочка искала новую точку опоры, ее нога слишком сильно надавила на ветви, на которых она стояла, и они тоже обломились. Она стремительно заскользила вниз по стволу, несколько раз зацепившись одеждой за торчащие сучья. Костюм Мати был из отличного синбленда и не порвался, но девочка вовсе не была уверена, что ее кожа окажется столь же прочной.

– Если мы пойдем на твой холм, то нам придется уйти еще дальше от спасательной капсулы, – со вздохом произнес Таринье. – Но, может быть, это и хорошо.

– Я думаю, нам не стоит так громко разговаривать, – заметила Мати. – Чудовища могут слышать нас.

– «Нам вообще не понадобилось бы говорить, если бы ты не была таким ребенком», – проворчал про себя Таринье.

– «Я тебя слышала, – она слегка ткнула его кулаком в бок. – Эй, как ты думаешь, мы отсюда можем ментально связаться с Кхорньей и моим братом? Или даже с моими родителями? Я могу это сделать, ведь правда? Я ведь теперь могу и посылать, и принимать мысленные сигналы!»

О последнем она подумала с гордостью, и Таринье принял образ подросшей Мати.

– «Нет, если они все еще далеко в космосе или слишком заняты, чтобы слушать, – принимают бой с кхлеви, например», – послал уничтожающую мысль Таринье. Это не удивило Мати. В этом был весь Таринье: если идея не принадлежала ему, он всегда старался представить ее бесполезной.

– «Однако ничего плохо не случится, если мы попробуем», – предложила Мати.

– «Если, конечно, кхлеви не научились читать наши мысли и не найдут нас по ним, – заметил Таринье. – Если они не спустились вслед за нами».

– «Ох, – подумала Мати. – Эх. Ладно. Я замолкаю. Тогда пойдем, поднимемся на холм».

Они почти дошли, когда услышали свистящие и завывающие звуки. Бегом взобравшись на вершину холма, Таринье и Мати нашли тот просвет в зеленых кронах, который девочка заметила с дерева, как раз вовремя, чтобы увидеть, как падающие с неба обломки корабля кхлеви плюхнулись в море на некотором расстоянии от них. Возможно, они смогут выбраться из своего корабля на берег.

– Что ж, по крайней мере, не только мы, но и они потеряли корабль, – сказала Мати.

– Я полагаю, это должно нас несколько утешить, – согласился Таринье. – Корабль кхлеви развалился. Может быть, теперь Лирили все-таки обвинит в потере корабля кхлеви, а не меня… Конечно, если мы проживем достаточно долго, чтобы засвидетельствовать это.