Послышался глухой удар и тихий визг. Это из комнаты впереди.

— Вам уже стыдно? Лечебные действия ещё требуются? — В ответ тишина. — Что ж, сочту ваше поведение, добровольной и исключительно доброжелательной попыткой стать на путь исправления. И так, уважаемый, давайте поговорим о вашем отвратительном поведении. Напоминаю, вы, кстати, очень подлым и невероятно коварным способом, смеялись мне в спину — это что такое позвольте спросить? Возмутительно! А я если бы я испугался и умер от сердечного приступа? Что бы вы потом говорили всем тем уважаемым и добрым жителям Зоны, что скорбели бы безумно, от моей безвременной кончины? Ужасно мой друг, ужасно. Но разве этого вам хватило? Нет же! Вы, только послушайте — вы попытались меня укусить! Невероятная низость… так, давайте без истерик и этого наглого рычания. В конце концов, я уже третий стальной прут погнул! То есть, конечно же, ничего я не гнул, я вообще этот прут взял просто подержать, он тут лежал. — Послышался сильный треск, звон и писк. — Вам легче? Не отвлекайтесь, пожалуйста, у нас важный разговор. Мы говорим о вашем плохом поведении. В самом деле, надо что-то делать. Как же вы отправитесь в приличное общество, если до сих пор не научились гадить в положенное место? Да, кстати, я не хотел ранить ваших чувств, но мы уже долго общаемся, почти познакомились и я думаю, пришло время сказать вам это. Уважаемый, вам придётся постричь ногти. Я понимаю, не хочется, но…

Ноги словно ватные, но Олег дошёл до комнаты и шагнул внутрь.

Прислонившись к стене, задумчиво хмурясь, стоит там мужчина в плаще. У другой стены, прижав широкие уши к маленькой голове, сжавшись в комок, с внушительным количеством ссадин по всему тельцу, там сидит… статуя что ли?

— О! — Воскликнул мужик в плаще, всплеснув руками и улыбаясь радостно. Статуя опустила все конечности на пол, ощерила зубы и издала зловещее хихиканье, после чего прыгнула на него, ощерив зубы, грозно сверкнув зловещими красными глазами.

С глухим свистом, а затем и звоном, стальной прут врезался в лоб существа, оно пискнуло пронзительно и улетело обратно в стену, где и затихло.

— Вот ведь. — Расстроено качая головой, сказал мужик тот, потом уронил сильно погнутый кусок арматуры, с грустью глянул на несчастного ушастого зверька. Тот лежит без движения, толи померший, толи сознание потерял. — Какая жалость! Бедняга не выдержал всей тяжести своего тёмного бытия, лишённого даже крошечного проблеска культуры и покончил с собой, причём весьма ужасным, исключительно вопиющим способом.

— Ик.

— Вы так не считаете? — Удивлённо приподняв бровь, вопросил человек, известный как Велес.

— Я, походу ёбнулся. — Честно признался Олег, не отрывая взгляда от статуи, которая не статуя, которая смеётся, прыгает и…

И сталкер. Велес, который.

— Не переживайте. Это не относится к делу. В конце концов, разве в противном случае, вы бы оказались здесь, в этом чудесном месте?

— В каком месте?

— В Зоне мой друг, в Зоне.

— На хуй всё, я кажется…

— Хм. — Велес повернулся к нему и стал задумчиво смотреть ему в глаза. — Уважаемый, а как вы смотрите на общее повышение моральной культуры бытия и хорошие манеры?

— В смысле? — Олег не отрывал взгляда от худого тельца на полу. Оно точно сдохло? И если ему не кажется, если он с ума не спрыгнул — это что ли Гремлин и есть? Это вот чудище Зоны, из десятков жутких сказок, которое при помощи арматуры убил один сталкер? Какой-то бред…

— Ну как же в смысле? Не хотите пройти ускоренный курс воспитательных мер?

— Я? — Удивился Олег, переводя взгляд на лицо сталкера.