– Жены у вас будут, не переживайте, – сказал Сергей Петрович, – холостяками не оставим. Теперь, когда местные вожди прослышали про стальные ножи, их уже ничем не остановишь. Но только этих женщин еще долго придется учить, что такое огород и как с ним обращаться, при том, что других здесь нет. Так что по этой причине с огородами тоже лучше обождать. Два-три года ваши будущие благоверные поработают на общество, а потом можно будет заводить и свои огороды.

– Так это что же, Сергей Петрович, получается вечная барщина? – прищурившись, спросил старший унтер.

– Ептить твою карусель! – выругался Андрей Викторович. – Ему тут про Фому, а он нам про Ерему. Во-первых – тебе же чистым русским языком сказали, что этот колхоз у нас не навечно, а ровно до тех пор, пока он необходим нам в целях выживания. Во-вторых – общественный труд у нас – это не барщина, а совсем наоборот. Пока вы строили казарму, то работали только на себя, но и при этом вам немало помогали. Теперь вы будете трудиться на общих работах, причем часть своего труда вы употребите сами, а часть пойдет на удовлетворение потребностей других людей, которые, в свою очередь, потребляют уже ваш труд. Эта система устойчива, пока в пределах нее все честны, и начинает разрушаться, как только у кого-то проявляется свой частный интерес. Если мы допустим подобное, то погибнем.

– Я думаю, – сказал Ролан Базен, – что такая структура может работать только пока все плоды труда собираются в один центр, и оттуда же идти распределение. Месье Петрович и месье Андре – честный человек, и не брать оттуда себе больше, чем другие. Когда мы станем такими большими, что это будет невозможно, тогда и придет время менять эту систему на что-то более обычное для цивилизованный мир.

– Да, Ролан, – сказал Сергей Петрович, – ты прав. На этом я предлагаю закрыть политическую дискуссию, закончить наше сегодняшнее заседание и приступить к подготовке к завтрашней охоте.

30 ноября 2-го года Миссии. Пятница. Раннее утро. Окрестности Большого Дома.

Диспозиция на загонную охоту была следующей: загонный отряд левого крыла возглавлял лейтенант Гуг, загонный отряд правого крыла – декан Луций Сабин; помимо римских легионеров, в обоих отрядах имелись и местные женщины – в этом деле им вменялось, услышав команду, производить как можно больше шума. Часть легионеров, вооруженная длинными охотничьими копьями, должна были принять на себя кабанов, что попытаются прорвать оцепление. У других в руках и заспинных перевязях – более привычные дротики-пилумы. Эти охотники будут поражать мечущихся в поисках спасения животных издалека. Вместе с загонщиками левого отряда в качестве группы поддержки на охоту отправилась и мадам Люси д`Аркур. За два прошедших месяца она совершенно оправилась от родов, а маленьких Жан-Люка и Клариссу в заспинных рюкзачка-слингах за ней несут чрезвычайно гордые оказанным доверием «волчицы» Тофа и Лида. Две других новых жены Гуга – Илим и Окель – в отряде стрелков, возглавляемом лично главным охотником и военным вождем.

Основу этой команды составляют русские солдаты из семнадцатого года под командой старшего унтера Пирогова. Еще в ее состав входят Сергей Петрович, старший сержант Седов, молодой Александр Шмидт, подпоручик Котов (оказавшийся страстным охотником), лейтенант Гвидо Белло, капитан Раймондо Дамиано и несколько волчиц, показавших наибольшие успехи в стрельбе, а в качестве походного врача – доктор Блохин. Подпрапорщик Михеев, получив приглашение, предпочел торопливо отказаться, так как его интеллигентнейшая натура не переносит кровавых забав. Своего решения он не поменял даже после указания на тот факт, что предстоящая охота – это в первую очередь добыча пропитания, во вторую – уничтожение сельскохозяйственных вредителей, и только в третью, и самую последнюю очередь, охоту можно рассматривать как мужскую забаву.