2 ноября 2-го года Миссии. Пятница. Час пополудни. Первый этаж, правая столовая Большого Дома.

Старший лейтенант итальянского королевского флота Раймондо Дамиано, бывший первый вахтенный офицер подводной лодки «Лоренцо Марчелло».

Когда нас разгромили и взяли в плен, то я уже подумал, что жизнь закончилась, и теперь впереди у меня сплошные мучения. К тому же от наших пленителей я узнал, что там, в нашем мире, Савойский дом падет в самое ближайшее время, и в Италии воцарится республиканская форма правления. Переворот под руководством Муссолини, отстранивший короля от реальной власти, был плох, ведь правление дуче не освящено вековой традицией и сакральным авторитетом, но кучка болтунов, которых на выборах тасуют, словно колоду потертых карт, будет стократ хуже. Это известие было страшнее самого плена, и, возможно, именно оно позволило перенести мне первые, самые страшные дни. Свою личную боль я заменил болью за свою павшую страну.

Для себя я решил, что мужчины из семьи Дамиано не сдаются и не боятся трудностей. Иначе бы я выбрал не профессию моряка-подводника, а что-нибудь более безопасное. Например, стал бы маклером по продаже подержанных автомобилей. С одной стороны, я делал, что мне прикажут, хотя это и унижало мое офицерское достоинство, а с другой – лейтенант Гвидо Белло, которого эти сумасшедшие русские назначили командиром, постарался сделать все возможное, чтобы оградить меня от вольностей со стороны нижних чинов. Я говорил себе, что это вернулись мои кадетские годы, что стоит вытерпеть испытательный срок, и все наладится.

И все действительно стало налаживаться. Увидев, что я не замышляю ничего дурного, и в тоже время не впал в грех отчаяния, русские перевели меня из рядовых в промежуточный статус кандидата. Синьор Андреа, в боевых условиях суровый и беспощадный, как бог войны Марс, сказал мне, что как только им понадобится строевой флотский офицер, они первым делом обратятся к моей особе. Это хоть какая-то надежда, хотя нужда во флотских офицерах у этого сугубо сухопутного народа в ближайшее время не просматривается. С управлением маленьким судном, которое у них имеется, прекрасно справляется его создатель синьор Сергий. Он даже несколько раз ходил на нем к берегам Корнуолла и обратно, хотя это совсем не близкий и далеко не безопасный путь.

Но больше всего мне помог местный священник падре Бонифаций. Сначала я отнесся к нему скептически, но он заставил меня переменить мнение о своей особе. Далеко не каждый служитель Божий, очутившись во временах, которые тут называют Шестым Днем Творения, сохранил бы присутствие духа, не впав ни в грех неверия, ни в грех фарисейства. Уже после первой проповеди, которые тут принято облекать в форму беседы Учителя с учениками, я изъявил желание стать его прихожанином, и ни разу об этом не пожалел. Более того, этот человек поставил перед собой великую цель – создать новое Писание, соответствующее местным условиям, и разгадать Божественный Замысел, сведший в этом месте людей из разных народов и разных эпох. Разгадывая Замысел, этот незаурядный священник пришел к выводу, что он неразрывно связан с неминуемым Воплощением Сына Божьего, потому что никаким другим путем Замысел не осуществим. Я уверовал в эту истину и стал одним из первых адептов нового Учения.

И сегодня во время обеда синьор Андреа и синьор Сергий через молодого синьора Алессандро попросили меня задержаться для некоего важного разговора. Ничего дурного я не совершал, так что пошел на эту беседу с чистой совестью. И вот тут синьор Андреа меня ошарашил.

– Синьор Раймондо, у нас есть для вас работа по специальности… – сказал он.

– У вас, что появилась еще одна субмарина, о которой я ничего не знаю? – спросил я с сарказмом.

– Нет, другой субмарины у нас нет, – покачал головой синьор Андреа. – Да и не является сейчас такой подводный корабль для нас предметом первой необходимости.