– Сколько?

Она назвала цену. За такую не то что прибить – впору войну объявлять. Хотя бы душу выпить. Жаль, Верун не пропускает животных через рощу. Был бы со мной Бобик, тот бы тоже удивился цене, рявкнул разок… Слабонервных прошу отойти в сторону.

Но я не торговался, к изумлению окружающих. Вместо этого, завладев жбаном, опрометью бросился к кхару и погнал в проданное брентство. Там точно есть высохший холодец. И сухой, потому что всё замёрзло.

Лестницу не искал – спустился по верёвке, когда то выдерживавшей ведро.

Червяк появился очень быстро. Выпростал ложноножку с фонариком и включил на секунду. Мол: пользуюсь.

– Привет, Подгрун. Не знаю, вдруг меня обманули. Проверь, подходит ли.

Он сунул щупальце внутрь жбана. Потом уменьшил зубастый конец тела, заменявший голову, и нырнул в мёд. Затих.

Сюр. Или абсурд. Это же бог! Бог! Веруну понадобилось, чтоб я озеленил его рощами хороший кусок страны и даже влез в степь. Тенгрун пошёл на сделку только под обещанием ирригации пустынных земель. Не глобально, но крупно.

Этот сосёт обычный мёд и радуется ему как червяк гнилому яблоку!

С другой стороны, если представить подземного выползня на базарной площади, пытающегося купить за серебрушку килограмм мёда у бабы в сером чепце, улыбаясь в триста тридцать три зуба… Баба хлопнется в обморок, а то и дуба даст. Самого Подгруна затопчут, невзирая на божественность. Так что без вариантов – только через посредников типа меня, а таких много не наберётся.

– Эй! Ты скоро там? Не нажрался?

Я, если честно, забеспокоился. Похоже, для бога это равносильно наркоте. Сдохнет от передоза, гад, и не поделится картой ископаемых.

Обошлось. Выбрался из горшка. Одно щупальце соскребло мёд с морды, отправив в пасть. Другое не слишком вежливо выдернуло у меня из рук сосуд.

– Угодил. Молодец! В долгу не останусь. В твоём глействе есть и уголь, мало, правда. Немного серебра. Сера. А выше по течению реки…

Он перечислял, а я охреневал. В необычном языке бога нашлись слова, неизвестные в Мульде! Половина вопросов с сырьём для стекольного начинания отпадёт. Правда, выручку от продажи бренства сожрут покупки новых участков, копание разрезов и шахт. Не важно. Как удачно я сгонял в столицу! Осталось пробраться во дворец и написать письмо молодому королю Каруху, что прошу освободить меня от государственной службы. Собственно, это произойдёт автоматом, когда не явлюсь приносить ему клятву в качестве чиновника, ограничившись присягой вассала, а клятва его отцу утратила силу. Но лучше – вежливо. Заранее.

Всё. Проехали. Больше я не бюджетник. И глаза бы мои вас не видели. По крайней мере, так хотелось. Но не вышло.

Оставив бумагу секретарю, облачённому в траурный фиолетовый цвет, и с фальшиво траурным выражением на хитрой морде, я столкнулся с одним из знакомых вельмож.

– Хорошо, что ты здесь, глей, – сказал тот. – Его величество желает тебя видеть.

Глава 6

Волки. Молодые. Не то чтобы сильно голодные, но вполне нагулявшие аппетит. Хищные – готовы рвать куски мяса с жертвы на бегу.

Таково было окружение нового короля, мало выделяющегося из своей свиты.

Все – черноволосые, русоволосые, пара блондинов. Ни одного рыжего. Ни одного с клыками.

Бренты или даже безземельные, не чета старой аристократии.

А, нет, увидел одно исключение. Сын нашего маркглея Маерра, самого крупного землевладельца юга. Звали парня Фирух. Клыки не спрятать, как ни натягивай на них губу. А рыжие волосы покрасил чёрным. Как стареющая красотка, чтоб скрыть седину.

Младший сын покойного короля не красился. Слухи, что он – хрым и бастард, показались очень правдоподобными. Усопший всё же был антом, пусть не столь чистокровным как Клай.