Налоговик Дударх на фоне этих молодчиков, скорее приученных действовать мечом, а не мозгами, воспринимался генератором идей и, наверно, даже в какой то степени интеллектуалом. Конечно, он не успел вернуться с юга и где то тащился верхом, волоча всё моё нажитое непосильным трудом.

Волки думать не хотели. Они желали убивать, делить добычу и тянуть себе в логово.

Карух заполучил первый трофей – отцовский кабинет, он же малый тронный зал, когда ещё не остыли угли погребального костра. Занял кресло с высоченной спинкой, но усидеть в нём не мог. Вскочил и при моём появлении.

– Ты кто?

– Глей Гош с южного пограничья, принц.

– Да ну… Какие формальности! Зови меня просто – король. Завтра уже одену корону.

Волчонок носил лишь бант величиной с луговую бабочку траурного фиолетового цвета, остальной его наряд был выдержан в тёмно синих тонах. Мелкий, мне до подбородка, тщедушный – задний мост ГАЗ 66 точно не поднимет, да и не надо такое монарху. Вертлявый, узколицый. В целом – не особо приметный.

Он потащил меня в круг веселящихся придворных. На некоторых фиолетового не наблюдалось совсем. К ночи, надо думать, исчезнут последние капли напускной скорби.

– Друзья! Вот тот самый глей Гош, что принёс в Мульд крепкий нир самого лучшего качества! И, надеюсь, щедро отсыплет серебра моему доверенному Дударху.

– Отсыпал. Он в пути. Просто я передвигаюсь быстрее.

– Сколько же заплатил?

Я нагнулся к мелкому выскочке и тихо шепнул сумму, он тут же громогласно озвучил её на весь зал. Приватность сведений о личных доходах? Не, не слышали.

Придворные голодранцы охренели. Щёки надувают как футбольные мячики, а сами, небось, и десятка серебряных динов не держали в руках за один раз.

– Мало! Отец дал вам монопольное право гнать нир для казны, оставляя себе часть дохода. И где с него налог?

– Биб! Можешь выпить душу засранца? Не исполняй пока, просто мне нужно знать для внутренней уверенности, что при желании грохну его в любой миг.

– Да, хозяин. Но он принёс клятву над телом отца, присягнул на верность ему и Моуи. Так что принц находится под защитой Моуи, с ним ссориться опасно.

– Я жду ответа, – топнул ножкой царственный огрызок. – Молчишь? Нечего сказать?

– Что же тебе сказать, Карух? А – вот, вспомнил. Ничего я казне не должен. Дударх проверил меня на Камне Правды. Не веришь – зови другого судью, повторим.

– Конечно – не верю…

– Объясняю, – я постарался избежать тона учителя, разъясняющего нерадивому ученику, что два плюс два равно четырём, а не килограмму мороженного, но, думаю, не вышло. – Мы договорились с твоим отцом, что доход от нира разделяется поровну: половина достаётся казне и сразу, не ожидая Нового года, другая половина идёт мне.

– Но казна пуста! Сборщики налогов ещё не вернулись…

– Я ей не распоряжаюсь. Должное – отдал. Всё. Как казна тратится – твоё дело. Теперь, коль нир объявлен обычным товаром, расплачусь за него только в следующем декабре, а не помесячно, как было при твоём отце. Крутись как нибудь до сбора налогов. Экономь. Сократи число прихлебателей, они дорого обходятся.

Он был готов меня убить на месте. Щенок волка – пока не волк, как бы ни скалил зубки. Но очень хочет стать матёрым.

– Может – отменим… – промычал один из нахлебников.

– К пырху в зад! Я – король! И не буду отменять свой же первый указ!

– Справедливо, твоё величество, – я постарался избежать сарказма. – Нижайше прошу обратить внимание, что доходы казны с моего глейства, даже если оставить в стороне половину прибытка от продажи нира, выросли по сравнению с прежним годом более чем в два раза.