– Пырха недорезанного…

– Кто то же его дорезал. Тебе предстоит за считанные дни усвоить то, чему учатся годами. Так что не нервничай и не гневайся зря. Это действительно всё очень сложно. И больше зависит от возможностей, чем от хотелок. Войну иногда надо начинать, но только с трёх четырёхкратным перевесом. На меня степняки бросались с двукратным.

– Пожалели, что их не было больше?

– Нет. Мёртвые никого и ничего не жалеют. До завтра, принц. До присяги.

Парень, кстати, совсем не глуп. После коронации и последующего ритуального лизоблюдства оставил прежнего главу правительства, а также предложил мне пост вице канцлера. Я ответил армейской мудростью: подальше от начальства, ближе к кухне. Он не въехал в смысл, но отпустил с миром. Пока. Повернувшись к нему спиной, я ощутил лопатками холод.

Карух понимает правоту сказанных вчера слов. А принимает ли в расчёт, что режущий правду матку в глаза менее опасен, чем изображающий друга? Он меня возненавидел. Или близок к тому.

С червяками порой договариваться проще, чем с людьми.

* * *

До чего же хорошо дома!

Теперь окончательно, дом – Кирах. К сожалению, не Дымки, хоть по ним порой тоскую. Там похоронен дед. И вообще, столько всего связано… Но здесь моя жена. Здесь мой будущий сын. Его буду любить, даже если он родится дочкой. Родители, порой несносные и причиняющие массу хлопот, особенно ма, но такие родные… Собака, выражающая радость от возвращения хозяина громче, чем все обитатели глейства вместе взятые. Хрымы и воины – тоже семья, только не близкое родство, а дальний круг, типа троюродных.

Чего это я рассентиментальничался?

Ответ на поверхности: в Кирахе – настоящая жизнь. А столица – та же, что и в государствах Земли, только без автомобильных пробок, но с теми же олигархами, глядящими на остальных как на дешёвую и легко расходуемую фауну. Король, мечтающий о воинской славе и присоединении соседних земель, чтобы «войти в историю», невзирая на потери своих и чужих. Куча бездельников пиявок, жирующих с объедков от пиршества сильных и тоже с презрением поглядывающих на плебс.

Разумеется, слезу не пустил и носом не шмыгнул. Обнимашки только с Мюи. Отобедав с дороги, по правде сказать – недлинной, собрал малый совет: родители, Мюи, Сая, Кодай, Нираг. Имена четырёх последних уже куда привычнее, чем Вася Таня Дима Петя. Заметил, что их рычащую речь понимаю фактически без автопереводчика. Тем более, они обычно говорят просто и не философствуют. Купил продал. Подрался убил. Построил сломал. И к чёрту детали.

Письменная речь поддаётся чуть сложнее, но тоже – не Измаил. Не нужно брать приступом и измором. Первым делом научился разбирать записи Саи о приходах и расходах.

Кстати, Сая к «заседанию Политбюро» приготовила сюрприз, о котором знала, оказывается, только Мюи дегустатор. Девочкам моим впервые удалось выгнать чисто сливовый нир, практически без сладких добавок. Обе не знают ничего о бактериях, живущих на поверхности фруктов. От бактерий происходит брожение. В Дымках я много пробовал с дикими дрожжами, обычно они готовятся из натурального сырья. Но всегда – с каким то количеством сахара.

Здесь, пока не выросли центнеры свёклы, сахара нет. Сладости в основном от мёда. Высший пилотаж – приготовить брагу, чтоб набрала градус, не скиснув. Сливовой понадобилось несколько недель.

Хранившиеся с осеннего урожая ягоды заканчивались. Сая велела перебрать их. Истолкла. Из кашицы достала косточки. За брагой смотрела как за дитём: когда началось брожение, когда поднялась пена, когда вышли последние пузырьки. Всё же добавила немного мёда.