– Крыса – это твой Мандахарр. Вместо дела трахает рабов в задницу. Деньги присваивает, рабы дохнут. Да, он!

Я ткнул указующий перст в сотника и скомандовал «фас» Бибу. Постарался не слышать сытую отрыжку. Любитель мальчиков упал на шею кхара и сполз на землю. Только сабля звякнула.

– Мандахарр! – окликнул его мой серебряный недруг. – Глей… как тебя там… Гош! Что ты с ним сделал? Памяти лишил?

– Ничего страшного. Душу выпил. Сладкая. Демонам подземного ада придётся по вкусу. Научить?

Наверно, у гадёныша рука дрогнула. Его кхар почувствовал движение наездника и принял назад.

– Проклятый колдун!

– Зато – не крыса. Если не хочешь, чтоб мой палец указал на тебя, скажи своим пырхам снять руки с рукоятей сабель. Мой внутренний демон ещё не насытился. Только размялся.

Биб вдруг заорал: стрелок сзади! Я всем телом дёрнул в сторону, едва с Бурёнки не упал. А оперённая стрела впилась в кожаный доспех наездника, восседавшего права от кагана.

– Биб! Выпей лучника.

Послышался шум второго упавшего тела.

– Харабрук! Будем за дело говорить, или мне упокоить сразу две дюжины твоих людишек? Чтоб понял серьёзность ситуации?

– Говори!

А голосок уже не такой уверенный, как минуты три назад…

– Слезай и пошли в шатёр. Там всё решим меж собой. Не уважают тебя твои люди. Побазарить не дают, стрелы пускают. Распустил ты их.

А вот теперь отчётливо проступила разница между наглым мальчишкой при властном отце и самостоятельным командиром, обязанным держать в повиновении ораву. Он оглянулся. Действительно, переговоры должны быть бескровные. А тут Харабрук уже двух потерял. И ничем ответить не получается.

– Если не выйду из шатра – убейте колдуна, всех его воинов и хрымов. Я сказал.

Он пружинисто спрыгнул на землю. Решительно шагнул к шатру.

В меня больше никто не стрелял. Славно. Получивший стрелу, кстати, просто выдернул её из дублета. Возможно, даже не ранен. Прав был Нираг, говоривший: носи доспехи… Поздно.

– Присаживайся. Чаю с лепёшками? Не бойся, не отравлю.

– Некогда! – он всё же опустил пятую точку на подушку. К чашке не притронулся.

– Кстати. Где твой отец? И откуда у тебя этот титул?

Обветренные губы тронула нехорошая улыбка.

– Ты мне и помог. Ханы сочли, с тобой он был недостаточно твёрд. Мягкотел. Я стал ханом нашего народа и главным среди равных – каганом.

О здоровье его отца можно не спрашивать. Покойники не болеют.

– Поэтому решил пересмотреть соглашение со мной?

– Да! Тенгрун появился здесь ещё раз. Сказал – я в ответе, чтоб отвоевать землю у Пустынного Лиса.

– Мне остаётся только деньги давать? Ты один в ответе?

– Да! – гордо заявил тот, захлопнув за собой дверцу ловушки.

Я отхлебнул остывший чай, делая вид, что расслаблен и не спешу поймать добычу когтями.

– Согласен. С тобой приятно иметь дело, каган. Предлагаю: я отдаю тебе достаточно серебра, чтоб мог покупать бронзовых рабов. И дальше ты сам, сам, я не приезжаю сюда и не вмешиваюсь. Нанятых в Мульде увожу.

Он всё же не дурак. Почувствовал подвох, хоть и не понял – откуда он.

– Последних оставь. На месяц.

– Если обещаешь кормить их по божески и не сдирать три шкуры. Поставишь толкового человека. У Мандахарра весь выкопанный дёрн засох. Может – найми какого нибудь, не знаю, садовника. Кто понимает в почвах.

– Если я берусь, остальное – не твоего ума дело. Давай серебро!

– Дам, коль обещал. Но оно дома – в Кирахе. Оставлю только несколько динов в задаток.

Каган нетерпеливо протянул руку.