– Ну?

– Мы сумму не оговорили. Это ещё не всё. Сделка наша должна быть заверена перед лицом Тенгруна.

– Зачем?

– Чтоб он снял с меня ответственность. Как только я отдам тебе последнюю серебрушку – финиш, с меня взятки гладки. Спрос с одного тебя. Если схватишь серебро и сбежишь, не озеленив землю, пусть с тобой Тенгрун и разбирается. Я не при делах.

В лихие девяностые я младенцем был. Но каждый, в России выросший, элементарные правила знает. Иначе – кидняк или развод на бабки. Харабрук же взрослел в мире, где тёрки стрелки разборки наезды не пустили столь глубоких корней в повседневность. Да, тут тоже обманывают. Только просто и безыскусно.

Торговались долго – около получаса. Наконец, он выдавил из меня обещание заплатить десять либ, то есть двести серебряных динов. Много, но на фоне полученного в ноябрьской степи, да ещё такую ношу с моих плеч снимает… Годится!

Наконец, стали зазывать Тенгруна. Я принимал его за нотариуса, визирующего сделку. Степняки – за величайшее существо в мироздании, так от него зависят. Когда помесь Халка и диснеевского джина нарисовалась поблизости, джигиты повалились мордой в дёрн или в песок – кто где стоял. Учитывая помпезность момента, я не предлагал этому чудищу чебуреков и вообще избегал фамильярничания.

Тот пребывал не в лучшем настроении. Сгрёб ковшеподобной пятернёй кагана и дыхнул ему в морду:

– Справишься, смертный? Я не чувствую возврата своей земли.

Пришлось влезть. Как ни смешно, выступить адвокатом.

– Справится. Должен лишь нанять специалиста. Посадить ветрозащитную лесополосу. И время нужно, чтоб степные травы прижились. Да не гонять сюда табуны кхаров, как он сегодня учудил.

Тенгрун разжал пальцы. Каган хлопнулся на задницу.

– Договорились. Обманешь – исчезнешь вместе со всем своим народом.

Не прощаясь, бог исчез. Я ощутил только дуновение воздуха.

Дальше остались лишь технические моменты. Согласились, что отдам Харабруку десять либ, когда он доставит в Кирах всех наших до последнего. То есть через месяца полтора два.

Наверно, на оплату труда наёмных изгоев я потратил бы меньше, чем десять либ. Но спокойствие от того, что сбагрил неудобную и рискованную сделку степному вождю, тем самым вывел себя из под удара, куда важнее. Хоть с южного фланга себя обезопасил, пусть – на время.

* * *

Обратно добрался вдвое быстрее, взяв всего двух воинов сопровождения. Остальные тянулись вместе с телегами и освобождёнными хрымами.

Последние сутки, когда скакали уже по землям Кираха, глаз радовался. Вместо дикой степи – ухоженные поля, засеянные. Человечки трудятся! Жаль, свеклы будет мало. Я не мог привести целый КамАЗ семян. В прошлом году хорошо уродилось, но… Почти все корнеплоды среднего размера из первых урожаев идут на семена. Климат тут тёплый. Два три урожая собрать за сезон – не проблема. Настоящий сахар мне сделать не по силам, начнём делать сироп и патоку. Годятся и как подсластитель в еду, и для браги.

Если год закончится удачно, я буду полностью обеспечен дрожжами, патокой, углём, кварцевым песком. Частично – рожью и пшеницей, используя присоединённые угодья для Клая.

Юг преобразится! Уйдёт беспросветная нищета.

Помню первое впечатление от деревни Дюльки. Ветхие избы с соломенной крышей или дранкой, дырявые плетни, тощая живность… Если честно, в Кирахе не многим лучше.

А слабо соорудть печь для обжига черепицы, чтоб кровля стояла десятилетиями?

Добиться урожайности, при которой хрымы смогут купить или стачать обувь даже маленьким детям?

У моих родителей другие приоритеты. Папа мечтал изготавливать здесь охотничьи патроны. А то и производить гладкоствольное оружие. Он тоже читал романы про попадацев, делавших технический переворот в Средневековье.