|
Облизав губы, я опять посмотрел на Грамера. — Ну давай, скажи что-нибудь, а то ты меня пугаешь. Ты опасался за меня, а теперь я боюсь за тебя. Думаешь, у тебя будут неприятности? Если обещаешь вести себя прилично, могу замолвить за тебя словечко, сам знаешь _где_. Я блефовал. Но почему бы не поблефовать? Уже то, что несколько слов совершенно выбили его из колеи, свидетельствовало о беспомощности его хозяев, кем бы они ни были. — Обещаю не называть никаких имен ж учреждений — у тебя, я вижу, и без того достаточно поводов для расстройства. — Тихий... — простонал он наконец. — Ради Бога, не надо. Этого не может быть. _Они_ вообще так не действуют. — А разве я сказал — _как_? Я видел сон, и вообще по своей природе я ясновидец. Грамер вдруг решился. Он прижал палец к губам и быстро вышел. Уверенный, что он вернется, я спрятал колобку в шкафу, под рубашками, и успел принять душ и побриться, прежде чем он легонько постучал. Шлафрок он сменил на свой белый костюм, а в руке держал порядочный сверток, обернутый купальным полотенцем. Задернув шторы, он принялся вытаскивать из свертка аппаратики, которые расставил черными раструбами в сторону стен. Свисающий из черного ящичка провод подсоединил к контакту и с чем-то там копался, усиленно сопя — следствие его толщины. Ему было, пожалуй, под шестьдесят, живот изрядный (и, по всей видимости, не фальшивый), огромные торчащие уши. Он еще некоторое время возился, стоя на коленях и наконец выпрямился. Лицо его было налито кровью. — Ну, теперь поговорим, — вздохнул он — раз надо, так надо. — О чем? — удивленно спросил я, натягивая через голову свою самую красивую рубашку с необычайно практичным темно-голубым воротничком. — Это ты говори, если тебя так приперло. Расскажи об опасениях, которые ты испытываешь из-за моей судьбы. О том субъекте, который уверял тебя, что я закупорен здесь надежней, чем муха в бутылке. Впрочем, говори что хочешь, выговорись передо мной, отведи душу Увидишь, как тебе полегчает. И сразу, ни с того ни с сего, как игрок в покер, который перекрывает кон джокером, я небрежно спросил: — Ты из какого отдела, из четвертого? — Нет, из пер... — Он осекся. — Что ты обо мне знаешь? — Ну хватит. — Я сел на стул лицом к спинке. — Ты, может быть, думаешь, что я буду говорить, не требуя ничего взамен? — Что я должен тебе рассказать? — Может, начнем с Шапиро, — сказал я невозмутимо. — Он из ЛА. Это факт. — Он _только_ невролог? — Нет, у него есть и другая специальность. — Дальше. — Что тебе известно о некросфере? — А тебе? Дело снова запутывалось. Видимо, я пересолил. Если он и агент разведки, все равно какой, слишком много он звать не может. Выдающемуся эксперту вряд ли дали бы такое задание. Но дело было из ряда вон выходящим, к я мог ошибиться. — Хватит играть в прятки, — проговорил Грамер. Вид у него был отчаянный. Белый пиджак пропотел под мышками насквозь. — Сядь-ка рядом со мной, — буркнул он, опускаясь на коврик. Мы уселись на полу, словно собирались выкурить трубку мира в середине круга, образованного его аппаратиками и проволочками. 11. DA CAPO Прежде чем он успел раскрыть рот, над нами раздался рокот мотора и большая тень проплыла по саду за моим окном. У Грамера расширились глаза. Грохот ослаб и через минуту вернулся. |
