— Сейчас я передам слово любому желающему вы сказаться.

Она отступила от кафедры и с такой же неподражаемой грацией вернулась на свое место.

Когда Майя села, спикер пронзительно вопросил:

— Поднимите руки, если хотите что-либо сообщить благородному парламенту.

В воздух немедленно поднялась целая сотня рук, и зал вновь взорвался гулом голосов, перерастающих в панические крики.

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ

Арке Тираннус, горы Адского Клинка

Кантор торопливо шагал по внутреннему двору к центральному холлу стратегиума, когда увидел первые признаки битвы в космосе.

Небо темнело на глазах. С пиков гор Адского Клинка последние лучи солнца мягко освещали горизонт далеко на западе, но сам закат не был виден из-за высоких стен. Да и у магистра не было времени, чтобы остановиться и полюбоваться красотой природы. Небо над его головой стало темно-пурпурным и стремительно чернело, одна за другой зажигались звезды.

Именно там, среди звезд, все и началось. Он видел это. В небе было больше звезд, чем обычно, и многие из них двигались навстречу друг другу. Некоторые жили недолго. Каждая яркая вспышка, которую видел магистр Ордена, была либо выстрелом из мощнейшего энергетического орудия, либо гибелью корабля. Сколько же жизней сгорало в каждом таком зареве? Педро мог только надеяться, что то был конец орочьих жизней, а не человеческих.

Другие огни, ставшие даже ярче и отчетливее, прочертили небо, оставляя за собой огненный шлейф. При входе в атмосферу они вспыхивали оранжевым светом, и магистр понял, что худшее началось. Враг прорвал линию обороны.

Орки начали дождем падать на планету.

«Неужели так скоро? — подумал кантор. — Неужели все это реально?»

У имперских сил обороны просто не хватило времени на организацию. Снагрод, должно быть, предвидел это, устроив сюрприз, который никому другому не пришел бы в голову. Выйти из варпа так близко к планете… Ни один человек не рискнул бы поступить так же.

«Вот почему я должен был предвидеть это, — горько подумал Кантор. — Нельзя ожидать, что зверь думает так же, как мы. Нужно было учесть чужеродную природу разума орков».

Не время стоять здесь и терзать себя. Совет Ордена ждет. Кантор вошел во внешний зал стратегиума, прошагал по каменным коридорам, подошел к тяжелым двойным дверям и широко их распахнул.

Двенадцать лиц, предельно озабоченных, повернулись, чтобы поприветствовать его. Члены Совета Ордена встали со своих мест. Кантор спустился по застланным ковром ступеням к хрустальному столу еще за пару секунд. Над столом мерцало голографическое изображение битвы на орбите.

— Братья мои, — промолвил магистр, подойдя к свое му трону из оникса и садясь. Механизмы под полом со скрежетом заработали и подвинули трон вперед. — Садитесь.

Послышался звон керамита о камни, когда члены Совета повиновались.

Поймав взгляд Кантора, Алессио Кортес заговорил первым, указывая на голограмму.

— Это же самая настоящая резня, — выдавил он, едва сдерживая гнев.

Магистр кузницы Адон открыл связь с коммуникаторами флота, чтобы члены Совета могли слышать все происходившее. Голоса, которые они слышали, были полны отчаяния, а каждое слово подтверждало самые худшие опасения.

— Времени на подготовку было недостаточно, — озвучил очевидное Адон.

Верховный капеллан Томаси не смотрел на гололит. Вместо этого он, не отрывая взгляда от собственных сплетенных пальцев, сказал:

— Сколь многие уже принесли тяжелейшую жертву.

— Да, — согласился Матео Моррелис. — Но они делают все, что могут.