На время противники замерли в неподвижности — Брайону удалось перехватить вторую руку Лиг-магта. Захват был надежным — теперь они, что называется, вошли в клинч, стоя вплотную друг к другу, их лица разделяло всего несколько дюймов. Капюшон слетел с головы дита, открыв лицо, и пустые холодные глаза смотрели сейчас прямо в глаза Брайону. Никаких эмоций не отражалось на его жестком лице; щеку пересекал длинный рубец старого шрама, оттягивавший угол рта и придававший лицу выражение невеселой насмешки — но и это было фальшью, потому что не было никакого выражения на этом лице, хотя сейчас оно должно было быть перекошено от боли.

Брайон побеждал. Его сила и больший вес играли сейчас решающую роль. Диту придется выронить нож, иначе его рука будет попросту сломана…

Но он этого не сделал. С ужасом Брайон понял, что дит вовсе не собирается выпускать нож, что бы ни произошло.

Раздался страшный глухой звук ломающихся костей, и рука дита бессильно повисла плетью. На его лице по-прежнему ничего не отражалось. Парализованные пальцы все еще сжимали нож. Другой рукой Лиг-магт потянулся к нему и начал высвобождать оружие: он готов был и с одной рукой продолжать битву. Брайон ударил по его правой руке ногой и, выбив нож, отбросил его на середину зала.

Лиг-магт сильно ударил Брайона в пах. Он продолжал драться так, словно ничего и не случилось. Брайон медленно отступил на шаг.

— Остановись, — сказал он. — Теперь ты уже не можешь победить. Это невозможно.

Он окликнул остальных, равнодушно следивших за неравным боем.

И тогда Брайон осознал, что сейчас произойдет и что ему придется делать; от этой мысли его затошнило. Лиг-магту была безразлична его собственная жизнь — так же, как безразлична ему была жизнь планеты. Он будет продолжать нападать, что бы ни делал с ним Брайон. Брайону представилась безумная картина — как он сломает этому человеку вторую руку и обе ноги и как тот будет ползти вперед, зубами — единственным оставшимся оружием — пытаясь вцепиться в противника.

Был только один способ покончить с этим. Брайон отклонился, сбросив руку Лиг-магта. Ткань была тонкой, сквозь нее были отчетливо видны очертания тела дита, и Брайон легко определил местонахождение нервного узла.

Это был смертельный удар карате. Брайон никогда прежде не применял его на людях. Он мог рукой разбить толстую доску одним коротким и точным ударом. И сейчас его напряженная рука рванулась вперед, вся сила и энергия его тела сосредоточились в кончиках пальцев, глубоко вошедших в плоть противника.

Он убивал — не случайно, не в приступе ярости. Он убивал — потому что только так и можно было окончить эту схватку.

Дит осел на пол: так оседает в облаке пыли взорванная башня.

Измотанный, весь в крови, Брайон стоял над телом Лиг-магта и смотрел на союзников убитого.

Смерть наполняла комнату.

Глава 11

Брайон стоял перед молчаливыми магтами, и мысли проносились в его голове бешеной круговертью. Пройдет несколько мгновений, и они отомстят за своего вожака — отомстят кроваво и страшно. На мгновение он пожалел о том, что не взял с собой оружие, но быстро отбросил эти мысли. Не было времени для раскаяния и сожаления — он должен был решить, что делать сейчас, и решить быстро.

Брайон понял, что они не нападут, пока не будут уверены в том, что Лиг-магт мертв. Только сам Брайон знал, что нанес смертельный удар. И эти сомнения давали ему несколько спасительных мгновений.

— Лиг-магт без сознания, но вскоре придет в себя, — сказал Брайон, указывая на неподвижное тело.

Глаза наблюдателей машинально обратились к тому, на что он указывал, и Брайон начал медленно продвигаться к выходу.