- На самом-то деле мы собираем материал об этом несчастном случае для статьи в «Новости миссии», - призналась Ки-Ки. – Мы только что взяли интервью у его преосвященства. Такое несчастье – скоро приезд архиепископа и все такое, а статуя отца Серра лишилась головы.

- Ага, - поддакнул Адам. – Настоящий облом.

- Ну, - откликнулся отец Доминик, - это не суть важно. Ваша доброта, дети, – вот что должно больше всего впечатлить архиепископа.

- Аминь, - торжественно подытожил Адам.

Прежде чем кому-то из нас представилась возможность отругать Адама за излишний сарказм, вошла медсестра и попросила нас с Ки-Ки удалиться, поскольку ей надо было обтереть отца Дома губкой.

- Обтереть губкой! - ворчал Адам всю дорогу, пока мы возвращались к машине. – Отцу Дому достается обтирание губкой, в то время как мне, парню, который по-настоящему ценит подобные вещи, что достается мне?

- Шанс покатать двух самых красивых девочек в Кармеле? – услужливо подсказала Ки-Ки.

- Ага, - съязвил Адам. – Точно. – Потом бросил на меня взгляд. – Не то чтобы ты не была самой красивой девочкой в Кармеле, Сьюз… Я просто имел в виду… Ну, тыпонимаешь…

- Понимаю, - улыбаясь, успокоила я его.

- Я хочу сказать, обтирание губкой! Да вы видели эту медсестру? – Адам придержал переднее пассажирское сидение, чтобы Ки-Ки смогла залезть назад. – Должно быть, что-то есть в этой профессии священника. Может, мне стоит завербоваться?

С заднего сидения раздался голос Ки-Ки:

- В священники не вербуются, а чувствуют к этому призвание. И поверь мне, Адам, тебе не понравится. Священникам не позволяют играть в «Нинтендо».

Адам задумался, переваривая эти сведения.

- Может, я смог бы основать свой орден, - мечтательно произнес он. – Типа францисканцев, только мы будем Орденом Джойстика. Нашим девизом станет «Побеждает один, пицца – для всех».

- Аккуратнее с вон той чайкой, - предупредила Ки-Ки.

Мы ехали по Кармел-Бич-роуд. Прямо за низкой каменной стеной справа от нас виднелся Тихий океан, сверкавший, словно какой-то драгоценный камень, под висевшим над ним желтым солнечным диском. Наверное, я засмотрелась на все это немного дольше, чем следовало, – мне все еще было непривычно все время видеть эту картину перед глазами, – потому что Адам вдруг выпалил: «О, черт», - и рванул к парковочному месту, которое только что освободил какой-то «БМВ». Я вопросительно воззрилась на парня, пока тот спешил припарковаться, и он поинтересовался:

- Что? У тебя нет времени посидеть и потаращиться на закат?

В мгновение ока я выскочила из машины.

«С чего я вообще когда-то не желала сюда ехать?» - чуть позже подумалось мне. Сидя на одеяле, которое Адам извлек из багажника, наблюдая за бегунами и вечерними серфингистами, собаками, ловящими тарелочки-фрисби, и туристами с фотоаппаратами, я чувствовала себя здорово в первый раз за долгое время. Может, сказывалось то, что я все еще была на ногах, хотя спала всего каких-то четыре часа. А может, морской воздух затуманивал мое сознание. Но я впервые, казалось, за целую вечность по-настоящему ощутила некую умиротворенность.

Что было просто чудом в свете того, что через несколько часов я собиралась сразиться с силами зла.

Но я решила, несмотря ни на что, весело провести время. Я повернула лицо навстречу заходящему солнцу, чувствуя тепло его лучей на щеках и слушая рокот волн, крики чаек и болтовню Ки-Ки и Адама.

- Тогда я сказал ей: «Клер, тебе почти сорок. Если вы с Полом хотите завести еще одного ребенка, вам стоит поторопиться. Время не на вашей стороне». – Адам отхлебнул латте, купленный чуть раньше в кофейном магазине, возле которого мы припарковались.