Ростик проснулся оттого, что кто-то заржал рядом. Это оказалась его собственная лошадь. Он огляделся.

Квадратный тащился впереди, Пестель рядом. Все было как раньше, только он ко всему еще и выспался.

— Как назвал гору-то?

— Ого, он проснулся, — известил старшину Пестель. — Почти четыре часа давил… Хотя нет, не скажешь, что ухо давил, нужно другой оборот сочинять.

— Зад он давил вместо уха, что тоже неплохо, — хохотнул старшина.

— А назвать все-таки решили Олимпом. Смотри! — Словно это была теперь его собственность, Пестель взмахнул рукой, и Ростик увидел в десятке километров сбоку возносящиеся к серому небу голые камни, иногда они влажно поблескивали. Чуть выше, но едва ли в нескольких километрах, под камнями блестели белые пятна.

— Снег, даже теперь? — удивился Ростик.

— Мы раза три пытались подняться выше — лошади не идут, — гордо сообщил Пестель. — Я думаю, тут уже кончается воздушный слой.

— Так низко? — удивился Ростик.

— Перегуда же говорил, что мы живем в очень плоском мире, — отозвался Квадратный. — Я ему не очень-то и верил, а теперь… Сам вижу, что он прав. Я с коня слезал, пытался подняться… Голова раскалывается, в глазах круги, дышать совершенно нечем.

— Теперь понятно, почему там ничего не растет, — высказался Ростик.

Кажется, теперь он лучше понимал, почему ребят так развеселил его сон. Тут такие дела происходят, а он… Он и сам бы не пропустил возможности поклевать кого-то, кто спал, когда остальные делали фундаментальные открытия.

— Я думаю, эта горка метров на двести выходит за пределы атмосферы, — высказался Пестель. — Или даже больше.

— А теперь куда? — спросил Ростик.

— Мне показалось… Всего лишь показалось, что сразу за Олимпом, или как там его назовем, с той стороны… — старшина смущенно отвел глаза. — В общем, его юго-восточная сторона обрывается слишком уж круто. Если она в самом деле крутая и через эту горку можно перейти по перевалу — представляешь, как это важно?

— Прямо открытие перевала Магеллана, — вставил Пестель.

— А если гору обойти и вообще не искать перевалы? — предложил Ростик.

— Посмотри налево, друг, посмотри направо, — высказался старшина. — Олимп этот, конечно, повыше других будет, но гряда тянется на сотни километров, запаришься объезжать. Так что перевал — штука значимая.

— Согласен, — кивнул Ростик, хотя не очень понимал еще, насколько Пестель прав. Но если они стояли на господствующей высоте и все равно не могли различить конца этим отрогам, что на востоке, что на западе — наверное, да, хребет протянулся на сотни километров, которые будет ох как непросто преодолевать.

До перевала они доехали лишь перед самой темнотой. Поэтому втягиваться в узкую, метров триста, долинку не стали, а устроились на ночевку. Место оказалось удобным еще и потому, что тут почти не было живности. Лишь в клочках редких, низких, почти стелющихся по камням трав трепыхались какие-то птицы. Но их было так мало, что даже лошади разочарованно ржали, когда объедали очередной островок зелени и вынуждены были перейти к следующему.