– В том‑то и прелесть таких миров, как Мруун. Здесь нет офицеров безопасности. Нет никаких законов. Если у вас имеются ценности вы нанимаете охранников, и они стерегут их. Все решаете вы сами, от начала и до конца.

– Чудесный мир, – ухмыльнулся Дайльюлло. – Для Звездного Волка, разумеется. Подожди‑ка…

Он заметил, что на улице поблизости от желтых охранников лежал без сознания один из мохнатых парагаранцев. Дайльюлло громко крикнул вслед парагаранцам, фигуры которых исчезали в темноте.

– Вернитесь, – кричал он на галакто. – Вы оставили тут своего.

– Они не слышат тебя, – сказал Чейн. – Слишком пьяны.

– Что с ним будет? – спросил Дайльюлло и, нахмурившись, посмотрел вниз на то, что удивительно походило на гигантского игрушечного медвежонка, случайно оброненного пробегавшим ребенком, только ребенок в этом случае должен был бы быть трехметрового роста.

– Думаю, что если фаллорианцы его схватят, перережут ему горло, – совершенно равнодушно ответил Чейн.

Дайльюлло разразился бранью, к которой редко прибегал.

– Этого нельзя позволить. Возьмем его с собой. Поднимай.

Чейн выпучил глаза:

– Ты в своем уме? С какой стати должны мы с ним возиться?

В голосе Дайльюлло зазвучал металл:

– Время от времени мне следует себе напоминать, что ты совершенно лишен гуманности. А я нет. И никогда не оставляю на погибель того, кто сражался на моей стороне. Даже проклятого Звездного Волка.

Чейн неожиданно расхохотался:

– Тут ты, Джон, неотразим. Я помню, как на Аркуу, когда чертов фанатик Хелмер прижал нас на горном склоне, ты возвратился проверить, жив я или мертв.

Он поднял и водрузил на свои плечи парагаранца, находившегося без сознания, и сразу же сморщился.

– Он крупный и тяжелый, – сказал Дайльюлло. – Давай помогу.

– Дело не в его тяжести, а в запахе. От этого чудовища разит, словно из целой таверны, – ответил Чейн.

Он двинулся с ношей на плечах по улице, но поскольку на Мрууне не принято совать нос в, чужие дела, никто не обратил внимания на это. Они выбрались на дорогу, ведущую к космопорту, и сопровождаемые светом звезд Отрога зашагали по ней.

Дайльюлло непрестанно оглядывался назад, но погони больше не было. Он начал думать, что им действительно везет.

Чейн, тяжело шагавший со своей мохнатой ношей в этой душной темноте, негромко рассмеялся.

– Развлечения и потехи, – сказал он. – Ведь это куда лучше, чем протирать штаны в Бриндизи. Правда?

Дайльюлло презрительно присвистнул в знак несогласия.

А Чейн продолжал:

– Ты знаешь, Джон, я часто вспоминаю Аркуу… и ту девушку, Врею. Мне хотелось бы там снова побывать когда‑нибудь и встретиться с ней.

– Оставь ей в покое, – сказал Дайльюлло. – Она слишком хороша для таких типов, как ты.

Засверкали огни космопорта. Дайльюлло положил руку на эфес станнера, но никакой угрозы не оказалось. Они вошли в корабль, где их приветствовал Боллард ехидной улыбкой на своей лунообразной жирной роже.

– Поразвлекались? – спросил он. – А мы туг все с носом остались.

– Да, здорово поразвлекались, – ответил Дайльюлло. – И таких развлечений будет еще больше и хватит на всех, если мы не уберемся с Мрууна как можно быстрее.

Боллард громко отдал приказ, и наемники бросились к своим рабочим местам. Затем вслед за Дайльюлло появился Чейн и сбросил на палубу своя) бесчувственную ношу. Боллард выпучил глаза.

– Это еще что такое, черт побери?

– Это? Это парагаранец, – ответил Чейн.