— Вот только Неблагих не пускают в Сад, значит, юная фея не может быть родом из лагеря. Больше тысячи лет феи не рождаются за пределами Авалона. А сеянцев мы не изгоняем.

— Постой, как это «не пускают в Сад»?

— Им запрещено... размножаться. — Тамани пожалел, что она задала этот вопрос.

— И как вы этого добиваетесь? — запальчиво воскликнула Лорел.

— Осенние феи поят их чем-то, — ответил Тамани. — Зелье разрушает способность фей цвести. А если нет цветков — нет сеянцев.

— Неблагих калечат? — Лорел сверкнула глазами.

— Не совсем, — беспомощно сказал Тамани.

— Неважно! В такие дела никто не имеет права вмешиваться!

— Я не устанавливаю законы, — возразил Тамани. — И не говорю, что они правильные. Смотри, как рассуждал Шар. Его мать всегда втайне была Неблагой, и о Преображении он узнал еще сеянцем. Помимо всего остального, — добавил он загадочно, — Потом его мать сослали на Хоккайдо. Сейчас мы рассказываем ему о фее родом из Японии, где живут Неблагие. То, что Юки проросла в Японии и похожа на японку, никак не подтверждает действие Преображения — ты же видела, какие разные бывают феи по сравнению с людьми, — но для Шара это еще одна нить, которая связывает ее с Неблагими.

— А почему ты не рассказывал о Неблагих раньше — когда Юки появилась впервые?

Они остановились на первом светофоре в Кресент-Сити, и Тамани обернулся к Лорел.

— Потому что Шар спешит с выводами. За Неблагими постоянно наблюдают, и не без причины, — Он вспомнил, как однажды отправился с Шаром на Хоккайдо. До чего ужасно было слышать безумные речи из уст фей с такими ясными и умными глазами! Совершенно нереальные истории о заговорах, тайных мирах и черной магии. — Я видел их поселение — всех его обитателей записывают в книги. Никто не выходит оттуда до самой смерти.

— А если Юки не из Неблагих, то кто она?

— Это нам и предстоит выяснить. — Тамани снова смотрел на дорогу. — Дикая фея, не связанная ни с Благими, ни с Неблагими... такого мы не ожидали. Но я не вижу других вариантов.

— И что мы будем делать? — спросила Лорел.

Она смотрела так серьезно, открыто и доверчиво; бледно-зеленые глаза блестели в лучах заходящего солнца. Тамани поймал себя на том, что наклоняется к ней, опомнился и отпрянул. Следующий шаг нельзя сделать без Лорел, хотя лучше бы ей не ввязываться.

— Клеа просила тебя подружиться с Юки. Надеюсь, ты сможешь что-нибудь узнать.

Лорел кивнула.

— И я надеюсь. Правда, сама Юки этот план не одобряет. Такое ощущение, что она от меня прячется.

— А ты попробуй еще. — Тамани старался говорить ободряюще. — Только будь осторожна. Мы до сих пор не знаем, на что она способна и не собирается ли тебе навредить.

Лорел опустила голову.

— И постарайся выяснить ее касту, — Тамани тут же вспомнил, что Лорел не любит это слово — по причине, которую он толком не понимал, — и исправился: — То есть время года. Для нас это имеет колоссальное значение.

— Хорошо.

Тамани почти подъехал к дому Лорел. Она положила руку на ручку двери и задержалась.

— А Шар... Неблагой?

Тамани покачал головой.

— Мать пыталась воспитать его таким, но он не особенно поддавался. А с тех пор как встретил свою подругу, Ариану, он меньше всего на свете хочет покидать Авалон. Ариана и ее сеянец Ленор — для Шара весь мир. Для него нет ничего дороже их безопасности — и безопасности Авалона. Даже если его матери придется умереть в изгнании.

— Я просто спросила, — тихонько сказала Лорел.

— Послушай, Лорел! — Тамани перехватил ее запястье. Ему хотелось притянуть ее к себе, обнять и забыть обо всем.