Ратип что-то ответил, но Ксанча не расслышала и, поймав подходящий поток воздуха, приземлила шар. Не успела она отряхнуться от белой пыли, как услышала радостный крик Рата.

— Авохир услышал мои молитвы! — Он стоял у высокого валуна, сплошь покрытого замысловатыми письменами. Время, песок и ветер почти стерли их, но оба путешественника догадались: это не что иное, как знаки древних транов.

— Мы нашли дорогу! — Ратип обнял и закружил спутницу. — Ты уверена, что не хочешь лететь дальше?

— Я хочу увидеть Койлос днем, — ответила Ксанча, освобождаясь из объятий.

— Ты права. Ночью там слишком много привидений. Великий Авохир! Я увижу Койлос собственными глазами!

— До него еще надо добраться. А пока давай перекусим и устроимся на ночлег.

На следующее утро ветер изменил направление, и Ксанче никак не удавалось направить шар в нужную сторону. Она уже хотела оставить это занятие, как вдруг Ратип заметил еще один камень с надписями. Девушка подняла глаза и вдруг увидела ту самую гору с двумя вершинами, похожую на седло.

— Я вижу ее! — воскликнула Ксанча.

— Летим туда. Я чувствую, что мы уже близко.

Воспоминания Мишры помогли им добраться до плато, которое Урза назвал Койлос — Тайное сердце транов. Даже семь тысяч лет, прошедшие со времен легендарной битвы, не смогли залечить все шрамы, оставленные на земле той войной: склоны, испещренные выбоинами, воронки, обломки скал, обожженный камень, расплавленный песок. И наконец, сама крепость, построенная транами, забытая и вновь открытая братьями. Руины среди руин.

— Вот, где они прятались от гигантской птицы. — Юноша указал рукой в сторону пещеры, почти заваленной камнями.

— Такая большая? — удивленно протянула Ксанча.

— Сейчас все здесь стало меньше. Ты что-нибудь чувствуешь? Запах масла?

— Запах времени.

Все дышало историей, древними легендами о транах и братьях, но не Фирексией.

— Ты уверена?

Ксанча кивнула и направилась к пещере.

— Мне достаточно и того, что теперь я точно знаю: Джикс лгал мне.

Ратип внимательно осматривал все, что попадалось ему на глаза.

— Голые камни, — ворчал он. — Должно же здесь хоть что-нибудь остаться. От транов, от Мишры…

— Мы с Урзой старше, чем вечность, а Койлос еще старше нас.

Путешественники вступили в пещеру. Некоторое время их глаза привыкали к темноте. Вскоре Ратип нашел то прошлое, которое искал, — деревянный молоток, почерневший от времени, но все еще довольно крепкий.

— А вдруг Мишра держал в руках именно его?

— Только в твоих фантазиях, — проворчала Ксанча, не в силах скрыть разочарования.

Койлос был таким же большим и старым, как многие древние миры, и чем-то даже напоминал Эквилор. Но сколько бы разбитых горшков и деревянных молотков ни нашел Ратип, эта ни на йоту не приблизило бы ее к раскрытию тайны транов, Фирексии и безумия обоих братьев.

— Можно возвращаться, — обернулась она к Ратипу, разглядывающему остатки какой-то материи.

— Уходить? Но мы еще не все посмотрели!

— Воды у нас нет, еды осталось очень мало… А что ты хочешь здесь увидеть?

— Пока не знаю. Именно поэтому мы должны остаться. Я осмотрел лишь часть пещеры и хочу увидеть Койлос при луне.

Глядя на то, с каким интересом Ратип возится в пыли забытой пещеры, Ксанча думала о том, что, в конце концов, Урза сам отослал их из дому.