"Надо его дождаться," – решил Володя, но, как это и не постыдно звучит, самым по-шлым образом возвращение Димыча проспал.

На следующий вечер всё повторилось, но теперь Володя применил простейшую и саму собой напрашивающуюся хитрость: не раздеваясь, он лёг на заправленную койку Димыча и спокойно себе задремал. Таким образом, Димыч сам по возвращении разбудил его:

– Ты чего на моей койке разлёгся?

От Димыча снова несло перегаром. Он даже стоял нетвёрдо – держался за раму.

– Слушай, Димыч, – сказал Володя, поднимаясь, – я ведь тебя не из любопытства спрашиваю, как да что у тебя с братом Василием. Я ведь тебе помочь хочу.

– Не надо мне помогать, – заготовленной фразой попытался отделаться от назойливо-го приятеля Димыч. – Не надо!

Он сел, пошатнувшись, на койку и спрятал лицо в ладонях.

– Димыч, я серьёзно тебе говорю, – зашептал Володя почти с отчаянием. – Если ты не примешь мою помощь, я расскажу обо всём Наставнику…

Димыч вдруг поднял голову и уставился на Володю шальным взглядом.

– Ты, правда, помочь хочешь? – быстро и тоже шёпотом спросил он.

– Правда, хочу. Я же твой друг.

– Тогда пойдём.

Димыч встал и направился к выходу.

– Зачем? – окликнул его Володя.

– Но не здесь же… – Димыч обвёл рукой ряды коек со спящими послушниками.

Володя был вынужден согласиться: если предстоит действительно серьёзный разговор, его лучше перенести в другое место. А то ещё проснётся кто-нибудь – зачем нам это?

У "тумбочки" сонно таращил глаза дневальный.

– Вы куда, ребята? – спросил он.

– Пописать и покакать, – ответил Димыч язвительно, и дневальный заметно обиделся – на тон, и на слова.

– Дураки, – сказал он. – Спали бы лучше.

– Сам лучше спи, – огрызнулся Володя, которого, впрочем, тоже покоробил ответ Ди-мыча.

Тем не менее они вышли из жилого блока и направились к санитарному. В умывальной комнате Димыч включил свет, пустил холодную воду из крана и долго и неаккуратно умывался, брызгаясь во все стороны. Володя терпеливо ждал. Наконец Димыч выпрямился, посмотрел на себя в зеркало, пригладил мокрые волосы и, повернувшись к Володе, сказал следующее:

– Если хочешь мне помочь, скажи завтра брату Василию, что тоже играешь на гитаре.

– Да я же не умею… – начал было Володя, но вовремя спохватился. Ты, Димыч, со-всем?

– Ты хочешь мне помочь? – резко переспросил Димыч.

– Ну-у… хочу.

– Значит, скажешь.

– Скажу – а дальше? Он же захочет, чтобы я его тоже учил. А я в этом ни бум-бум. Я гитары-то никогда в руках не держал.

– Да не будет он от тебя гитары требовать, – Димыч кривовато ухмыльнулся. – Не бу-дет.

– Ничего не понимаю! – заявил Володя, который действительно перестал что-либо по-нимать. – Чем вы там тогда занимались три вечера?

– Понимаешь, – Димыч опустил глаза. – Брат Василий – он одинокий. Ему скучно од-ному вечерами и он… В общем, ему компания просто нужна. Чтобы было с кем поговорить… рассказать о себе… о своём прошлом… самому поспрашивать… Понимаешь?

До Володи начало доходить.

– А-а, – сказал он с заметным облегчением: неясные подозрения развеивались, как дым. – И водка тогда понятно… Зачем ты пил-то? Отказаться совсем не мог?

– Разве ему откажешь? – Димыч снова ухмыльнулся. – Я пробовал…

– Плохо пробовал! – Володя был непреклонен.