– Значит, так, – со вздохом сказал Сурок, – воспроизвожу карту ещё раз – для особо одарённых. Ты, Вовчик, ты, Костя, и ты, Борис, заходите внутрь. Ты, Вовчик, даёшь сразу оче-редь в потолок и командуешь: "Всем лечь на пол! Руки на затылок!", после чего встаёшь слева от входа и держишь на мушке стойку, чтобы никто не высунулся. Ты, Костя, встаёшь справа и держишь центр комнаты. Ты, Борис, проходишь внутрь и спрашиваешь, у кого ключ от "аква-риума"? Если не скажут сразу, пальни разок в потолок для острастки. Они не дураки и не само-убийцы – отдадут. Откроешь клетку, выпустишь Геру и Симакина, пустишь их впереди себя; автомат в этот момент лучше держать на ремне: перекрёстной стрельбы допустить нельзя. Те-перь вы, – Сурок повернулся. – Ты, Сидор, и ты, Сёмка, внутрь не заходите, встаёте у входа, изображаете из себя крутых охранников, никого, естественно, не пропускаете. Подчёркиваю: внутрь не за-хо-ди-те. Ни при каких обстоятельствах. Даже если вон его, – Сурок кивнул на Вовчика, – будут убивать, и он будет звать на помощь, – Сурок сделал паузу. – Когда эти трое с Герой и Симакиным выйдут, вы будете прикрывать тыл. Они садятся, я подгоняю авто-бус и забираю вас. После этого срываемся и дальше уже по плану отхода. Вопросы?

– У матросов нет вопросов, – заявил мрачно Костя-Бугай.

– Смотрите у меня, – сказал Сурок. – От карты не отклоняться.

Он запустил двигатель и вывел микроавтобус марки "тойота" из Скучного тупика на За-речную улицу. Этот микроавтобус Борька-Завгар (получивший своё прозвище за особый инте-рес к автомобилям) увёл час назад прямо с платной и охраняемой автостоянки. После завер-шения операции по освобождению Стрельцова и Симакина микроавтобус планировалось бро-сить.

Сурок остановил "тойоту" метрах в десяти от дверей отделения и скомандовал:

– Вперёд, братва, надерём козлам задницы!

Вовчик распахнул задние двери "тойоты" и первым соскочил на асфальт Заречной ули-цы. За ним с грохотом посыпались остальные.

"Во дают," – подумал Сурок почти с восхищением, но тут же спохватился: не пристало высшему офицеру службы безопасности наблюдать за действиями собственных подчинённых с восхищением, а пристало ему наблюдать за этими действиями свысока и внимательно, отме-чая и запоминая ошибки личного состава, чтобы потом, при "разборе полётов", высказать свои замечания.

Сурок сплюнул в приоткрытое окно и стал наблюдать. Он был уверен в успехе и почти не мандражировал.

И поначалу всё шло хорошо, как по написанному. Вовчик-Ёрш, Костя-Бугай и Борька-Завгар рысцой преодолели десять метров до входа и, пинком распахнув дверь, ввалились внутрь четвёртого отделения. Сёмка-Лопух и Сидор-Шампур, приотстав на шаг, заняли пози-цию у двери. Приглушённая очередь. Звенят стёкла. Чей-то крик, оборвавшийся на пике. Всё, вроде, по плану.

– Ну давайте, давайте, – пробормотал Сурок, стискивая пальцами руль.

Он уловил движение на улице, глянул и ему разом стало нехорошо. Из магазина под вы-веской "Двадцать четыре часа" (где отсиживался перед тем Зимагор) вышел и остановился на ступеньках словно бы в задумчивости милиционер в полной форме одежды при фуражке и ко-буре. За ним из магазина вышла девушка – вполне нормальная девушка в короткой юбочке и кожаной сумочкой через плечо.Её, впрочем, Сурок почти не заметил: всё его внимание сосре-доточилось на этом "легавом" и на его реакции. Теоретически он, "легавый", должен был всё понять и свалить с места на полных парах: даже если у дверей родного отделения застыли коллеги из ОМОНа, не факт, что они благожелательно отнесутся к неизвестному им сержанту милиции, появившемуся в пределах прицельной видимости.