— Теперь припоминаю. Но то была просто трепотня. Эгоистичная и эгоцентричная фантазия молодой девчонки.

— Ага. А кроме того — набор трескучих фраз, рассчитанных на дешёвый мистический эффект. Помнится, я так тебе тогда и сказал. А потом все это постепенно, незаметно начало сбываться. Оно становилось правдой, понимаешь? День за днем. Год за годом. Если уж где‑то что‑то начинает закручиваться, ты непременно оказываешься именно там.

— Брось. Не путай меня с Франклином. Не я пыталась примирить колонии с Англией. И громоотвод изобрела тоже не я.

— Не важно. Да, ты не находишься на вершине власти. Пока не находишься. Но ты представляешь собой некий причинно‑следственный полюс. События сами вращаются вокруг тебя.

Тут я рассмеялась. Может быть, немного нервно:

— И это говорит мой муж? Прирожденный рационалист? Ушам своим не верю!

— Мне непросто было прийти к такому выводу. И смириться с ним тоже было совсем непросто.

— Ты обсуждал свои странные фантазии с Джоном?

— Ни с кем я их не обсуждал. Наверно, и тебе говорить не стоило.

— Но если это так тебя беспокоит...

— Не о беспокойстве речь. Я просто пытаюсь разобраться в происходящем. Но и беспокоюсь, конечно, тоже. Все это взаимосвязано. Не могу сформулировать.

— Не можешь, потому что сложно? Или потому что неприятно?

Дэн долго молчал, и я ощутила, как он постепенно закипает.

— Ты бросилась в очередную авантюру очертя голову, словно тебе преподнесли долгожданный рождественский подарок. Еще бы! Такая великолепная возможность! Бродить по загаженной поверхности насквозь отравленной планеты, ежеминутно рискуя шкурой, и обучать невежественных дикарей высокому искусству сажать картошку и морковку!

— Но ведь кто‑то все равно должен делать это, Дэн.

— Да, но не моя жена, черт возьми! А ты согласилась без малейших колебаний. И все из‑за твоего проклятого чувства личной причастности к происходящему. Разве нет?

Ему удалось‑таки вывести меня из равновесия.

— Отчасти ты прав, — нехотя согласилась я. — Но есть и другое. Всегда хочется... Я имею в виду, любому хочется показать, на что он способен.

— Твои дела и так идут прекрасно. Именно здесь и сейчас. Тебе удалось обвести вокруг пальца всю Техническую Коллегию. Фактически у тебя уже сейчас больше влияния в старт‑проекте, чем у кого бы то ни было. Даже больше, чем у меня! Но ты и бровью не повела, послав все это к черту, потому что очередная крутая забава для лихих каскадеров лучше соответствует твоему идиотскому «предназначению»!

— Не ори!

— Хорошо, не буду. Так в чем я, по‑твоему, не прав?

— Во‑первых, никакая не «забава». Налаживание нормальных отношений с Землей все равно должно иметь какую‑то отправную точку. Теперь ведь нет ООН, куда можно было бы официально обратиться.

— Но ниоткуда не следует, что этим должна заниматься именно ты!

— У меня самая подходящая квалификация.

— Допустим. Тогда — тем более. Зачем рисковать лучшим специалистом, предпринимая акцию типа заирской? Что; если им, внизу, нужны всего лишь заложники? А может быть, их единственная цель — перещелкать вас всех и захватить шаттл?

— Ну, о такой возможности мы подумали заранее. Если на шаттле попытается стартовать кто‑нибудь посторонний, космодром Джона Кеннеди превратится в гигантскую радиоактивную воронку.

— Очень утешительно. Да уж, в предусмотрительности вам не откажешь!

— Ладно.