— А то нас все сильнее относит…
Они снова взялись за весла и, стиснув зубы, попытались двигаться вперед. Увы, продолжалось это недолго.
— Мы в лучшем случае топчемся на месте!.. — сказал Даниель, повернувшись назад и стараясь, чтобы его слышал только Мишель.
Тот не ответил. Он только что пришел к такому же выводу. Швертов было явно недостаточно, чтобы удерживать лодку в нужном направлении. Управлять ею становилось все труднее. К тому же Мишель ощутил первые признаки судорог в левой ноге, которой удерживал руль в положении, позволяющем кое-как противостоять напору ветра.
Предприняв еще несколько бесплодных попыток направить лодку к дому, мальчик поднял голову и огляделся: нет ли поблизости более солидного судна, которое могло бы взять их на буксир.
Решение Адмиралтейства однако уже принесло свои плоды: эта часть Средиземного моря за несколько дней превратилась в водную пустыню.
Да и мистраль вынудил парусники, которых обычно много было в прибрежной зоне, спешно вернуться в гавань.
Едва справляясь с дыханием, чувствуя, что уставшие мышцы отказываются ему подчиняться, Мишель представил, как было бы приятно прекратить борьбу, отдаться на волю ветра и, подняв паруса, под яростным напором мистраля вновь нестись к островам.
Даниелю, должно быть, пришло в голову нечто подобное; обернувшись к двоюродному брату, он заявил:
— Слушай, своими силами мы никогда не доберемся до Пассвива… Может, сделаем разворот на сто восемьдесят градусов, а, Мишель?
— Разворот? И куда пойдем? На Байи нельзя, на остров Мавров — тоже…
— Остается Пастурэ. Он-то, наверно, не входит в запретную зону?
Мишель повернул голову и посмотрел в сторону островка. Пастурэ казался таким маленьким рядом со своим соседом Байи! И таким далеким!.. И все же идея была очень заманчивой. Под парусами, при полном мистрале, они доберутся туда за каких-нибудь три-четыре часа…
— А если проскочим?. — засомневался Мишель. — Мы же не знаем, сильно ли нас отнесет в сторону…
— Тогда — Корсика! — ответил Даниель.
— О чем вы там сговариваетесь без меня? — поинтересовалась Мартина. — Почему перестали грести? И при чем тут Корсика?
— Даниелю захотелось туда прошвырнуться, посмотреть, что и как, — засмеялся Мишель.
— На Корсику? О, я вас прошу, не надо! Меня от этой байдарки и так уже мутит… Наверно, я теперь до конца жизни не смогу даже близко подойти ни к одной лодке! — взмолилась девочка.
— Однако нам придется сейчас развернуться, Мартина, и идти к острову Пастурэ. Вперед мы не двигаемся, и силы у нас с Даниелем уже на исходе.
Девочка закусила губу и встряхнула головой.
— Это тот крошечный островок?
— Да, последний в цепочке. Но он не такой крошечный, каким кажется.
— Ладно… Поднимаем паруса! А если та шлюпка снова появится, мы попросим взять нас на буксир.
Мишель развернул лодку; вскоре паруса были снова подняты. Байдарка, вибрируя всем корпусом, рванулась вперед. Пальцы Мишеля, одеревеневшие от усталости, едва удерживали трос. Но когда тот был закреплен на колышке, мальчику осталось лишь манипулировать педалями, не давая лодке уйти с выбранного направления.
Откинувшись на спинки сидений, оба мальчика на какой-то момент испытали настоящее блаженство.
— Мы идем со скоростью… по крайней мере двенадцать узлов! — воскликнул Даниель.
— Голубая Лента среди байдарок наша! — завопил Мишель.
Но несмотря на весь этот показной энтузиазм, тревога не отпускала мальчиков. Из пособий, которые в изобилии покупал Мишель, они знали: плыть при сильном попутном ветре — дело далеко не легкое и, главное, совсем не такое уж безопасное. |