Вчера Юлька позвонила Липе и попросила его сопроводить вместе с нею гостей из Закавказья:

— Артик, миленький, Липочка, помоги! Ты же знаешь, какие эти горцы горячие. Начнут приставать, а мне что делать? Не замечать — обидятся, оскорбятся. А улыбнуться — потом не отвяжешься. А я тебя сразу представлю как своего жениха, и дело с концом. У них, говорят, с этим строго. Если женщина чья-то, то ни-ни».

Липа от такого предложения опешил. Юлька Воронцова, с которой они в последнее время часто болтали обо всем и ни о чем в Интернете, в реальности казалась неприступной и недосягаемой, хотя ростом была невысока, стриглась под мальчишку и всегда весело откликалась на свое виртуальное имя Кнопка. Ходили слухи, что у нее есть жених, тоже какой-то чин в ФСБ, и он настолько ревнив, что даже поход в кино Кнопкину ухажеру может обернуться кутузкой. Было это правдой или только слухами, Липа не знал. Но на всякий случай особого интереса в реальной жизни к Кнопке не проявлял. Хотя сама она несколько раз приезжала к нему за конспектами и книгами. И тут вдруг сразу такая просьба.

После того, что Липа только что случайно выудил в Интернете, Кнопкина просьба приобретала особое звучание. Красная площадь, одиннадцать. И то, что Юлька болтала дальше:

— Мы быстро. Василий Блаженный, потом Кремль и все. Не буду же я их в метро возить…

— Да, в метро с чеченцами лучше не стоит. — поддакнул Липа.

— Встречаемся в одиннадцать возле Василия Блаженного, — еще раз напомнила Юлька.

Получалось, что он с Юлькой и этими чеченцами окажутся возле храма Василия Блаженного как раз в одиннадцать часов, в то самое время, когда, если верить выуженному сообщению, должен состояться теракт.

Липа чисто механически открыл свой почтовый ящик. Там его ожидало сообщение. «Ты не забыл? Завтра в 11 возле Василия Блаженного. Твоя невеста Кнопка». Липе показалось, что высветившиеся на экране буквы краснеют, будто наливаются кровью. Он зажмурился и протер глаза. Нужно было что-то делать. Позвонить в милицию, в ФСБ? Там, кажется, тоже есть какой-то телефон горячей линии. Но что он скажет? Я взломал код и добыл вот какую информацию. Да потом самого затаскают по кабинетам. Подтвердится эта информация или окажется туфтой, на него самого точно заведут дело. Наденут колпак. А под колпаком заниматься тем, чем он занимается, невозможно. Даже если он не представится, позвонит анонимно, его все равно вычислят. Идти среди ночи к телефону-автомату было страшно. Звонить в такое время Кнопке неловко. Но и молчать нельзя.

Ведь опасность угрожает не только людям, которых в еще недавно праздничный день на Красной площади соберется немало, но и уникальному памятнику — храму Василия Блаженного, по существу символу Москвы, а может, и всей православной Руси.

Липа еще раз перечитал сообщение Кнопки и написал в ответ:

«Не спрашивай как, но я получил сообщение, что сегодня в 11.11 в храме или возле храма Василия Блаженного будет совершен теракт. Не знаю, кому и как об этом сообщить. Нам с тобой туда в это время идти точно нельзя. Липа».

Отправив сообщение, Артур Липинский еще с полчаса повисел в Интернете. Даже попытался отыскать случайно вскрытый им ящик. Но безрезультатно.

Тогда Липа оставил на экране бессловесных виртуальных рыбок и еще раз подошел к окну, опустил жалюзи, а потом прилег на диван и, укрывшись пледом, попытался уснуть.

Сон не шел. То, что зловещее сообщение пришло из Парижа, и то, что цифра «11» уже была обыграна террористами в США с воздуха, наводило лишь на одну мысль: если это не чей-то глупый розыгрыш, дело идет не о диверсии местного масштаба, а о спланированном откуда-то извне теракте, что пугало еще больше.

Когда уже под утро Липе все-таки удалось задремать, он вдруг будто провалился во времени и, как тогда в Турции, опять почувствовал запах и даже привкус крови.