— А сейчас. Серега, что мы можем сделать? Ведь впереди зима.

— Сейчас. — проговорил Серов, оглядываясь. — Сейчас мы возьмем вон там под сараем лопаты и приведем могилу в более-менее божеский вид.

Вкопав поглубже крест и подровняв землю, Серов с Ахмедом натаскали из кучи, лежащей у забора, камней и обложили могилу.

— Теперь до весны с ней ничего не станет, — сказал Серов и добавил: — Ну, а весной памятник нужно ставить. Приедете — здесь и поставите.

— Да, а если кого-то попросить памятник поставить. Вас, например.

— Нет, — покачал головой Серов. — Лучше самому.

— А кого попросить за могилой присмотреть? — вспомнил Ахмед.

— А вы ту женщину, с которой говорили, попросите, — нашелся Серов.

— Да, попрошу. Как ее зовут? Вы, раз местный, знаете? — спросил Ахмед.

Серов, который уже повернулся, чтобы уходить, сделал вид, что не слышит.

В это время прозвенел мобильный Ахмеда.

Сказав «але», он перешел на арабский, потом на английский, повторив: «Вы не туда попали».

И, взглянув на часы, почему-то заторопился. Его уже, похоже, не волновала ни могила его приемной матери, ни то, кто за ней присмотрит до весны. Серов тоже взглянул на часы. Был