– Я не буду о тебя свои руки марать, – сказал Джон, – но об этом ты еще пожалеешь.

Джон намеревался сказать еще кое-что своему напарнику, чтобы еще больше поддеть того, но вдруг услышал сообщение по телевизору. Оно как раз было об ограблении Национального банка, вернее о попытке ограбления.

– Та-ак, – протянул Джон. – Тебя что, засекли?

Том дернулся.

– Нет, точно нет!

– Странно, почему же ничего не сказали о том, как выглядели грабители? Неужели так сложно было тебя описать? Да что я говорю! Я бы и сам был в затруднении, если бы кто-нибудь попросил меня сделать это.

Тому было неприятно слышать такое в свой адрес, но к насмешкам Джона он постепенно начинал привыкать, уговаривая себя, не обращать на них внимания.

– Что это диктор сказал, что грабители выглядели крайне странно, – недоуменно произнес Джон. – Хотя, твои ядовито-красные ботинки как раз и говорят о твоей странности. А еще добавить к этому костюм охранника. Веселая картинка получается!

Том терпеливо сносил насмешки, стараясь вообще их не слышать.

– Что же будем делать дальше? – спросил Джон, обращаясь скорее к себе, чем к Тому.

– Не знаю. Думаю, что больше рисковать не стоит.

Джон размышлял, не прислушиваясь к совету Тома, так как не воспринимал его всерьез. Вскоре он попытался сам ответить на свой вопрос:

– Мы проникнем в банк еще раз для того, чтобы взорвать его. Нас надолго запомнят, и, быть может, история сохранит наши имена для потомков. Разве это не здорово?! Ну, что скажешь?! Ты хочешь стать героем?! Ты будешь им с моей помощью!

Джон важно зашагал по комнате, как при вручении награды на торжественной церемонии. Том смотрел на него испуганно, как кролик, которого собираются отправить прямо в суп.

– И чего только тебе пришла в голову такая мысль?! – осторожно высказался Том.

– Тебе она не по душе? А мне даже очень. Я уже готов представить себя героем, благодаря усилиям которого взлетел на воздух целый банк, – сказал Джон, а затем попытался напеть какую-то очень патриотическую песню.

Том подумал вдруг: «Еще не известно, кто из нас большой псих: я или он». Но высказываться вслух не стал, побоялся.

– Какова же будет моя роль во всем этом мероприятии?! Мы должны поставить в известность прессу и телевидение? – с издевкой поинтересовался Том.

– Ты что, надумал шутки шутить со мной?!

– Как можно?! Но у меня стоит спросить хотя бы, согласен ли я?

– Твое мнение меня не интересует. Как скажу – так и будет.

– Я только это и слышу от тебя, Джон. Я устал, больше не хочу, не могу, не буду.

– Будешь, еще как будешь! Будешь вместе со мной порох тащить в подвал банка, а затем поджигать.

– А что мне с того? Банк меня не раздражает, пусть стоит себе сколько хочет.

Джон топнул ногой.

– Не возражать! Ишь ты, совсем распустился!

– Будь, что будет. Поджигать, так поджигать, тебе виднее.

Том махнул рукой. Ему было непонятно, как именно они осуществят такой нелепый план, от которого никто не выиграет из них, а чего доброго доведется им какую-то часть жизни провести за решеткой. Но разве он мог открыто возразить Джону или отказаться? Нет, конечно, так как он был слишком слабохарактерным.

Когда Джон лег спать, Том все еще сидел за столом, вспоминая, как он неплохо поужинал. «А телятина была слегка суховатой, – подумал он, – хотя, она досталась мне даром, поэтому не стоит говорить лишнее. Да, все же она была слегка суховатой».

За окном уже давно была ночь, а Том, казалось, спать не собирался.

– Ты почему свет не выключаешь? – спросил у него Джон, поворачиваясь.

– Не спится.