Надежда Прохоровна поняла, что угадала правильно.

Зачем при разгрузке фургона искать работяг на стороне, когда достаточно свернуть за угол, и вон они вам – работнички в полный рост. Сидят, бетон задами греют. За полчаса любую фуру раскидают и много не попросят. Если только на тушение вечно тлеющих «труб».

– Ты, что ль, с Колькой фургон разгружал? – прищурилась бабушка Губкина.

Шаромыжник безразлично пожал плечами, картинно зевнул и спрятал замызганные кулаки в карманы куртки.

– А что грузили?

Тип скорчил мину и посмотрел на ворон, богато усеявших лысый тополь.

К доверительному разговору он, факт, расположен не был.

– В ящиках булькало? – допытывалась Надежда Прохоровна.

Тип скосил глаза с ворон на мусорные бачки.

– Булькало, – сама себе ответила Губкина. —

С вами спиртом расплатились?

Безмолвствующий собеседник поднял к уху одно плечо.

– Понятно. Сами стащили. Без спросу.

Глубокий вздох случайно оставшегося в живых воришки сказал о многом.

– А сам-то что ж не пил? – усмехнулась следовательница.

– А он уже и так еле на ногах стоял, – вклинился в одностороннюю «беседу» обормот Васильев.

– Повезло, значит, – глубокомысленно вынесла мадам Губкина.

– Повезло, повезло! – радостно согласился разговорчивый обормот.

– А чего ж в милицию не заявили? – укорила баба Надя.

Общающийся на языке тела синекурточный шаромыжник позволил себе звук – возмущенно фыркнул и покрутил головой.

– А куда Степке в милицию? – разоткровенничался Васильев. – Он по справке гуляет… Откинулся только что…

– Так ты бы, Сережа, к Алеше сходил! Ведь знаешь его! Соседи!

– А я чего? – развел руками обормот. – Я в милицию стучать не нанимался…

– Понятно, – буркнула Надежда Прохоровна, подошла к Софье Тихоновне и, вынув из ее остекленевших пальцев стакан, который тут же бережно подхватил Васильев, сдернула ее с «лавочки». – Пошли, Софа, отсюдова…

В небольшом кабинете участкового закипал на тумбе электрический чайник. На подоконнике сидел сизый голубь и из-за стекла наблюдал, как Алеша вытряхивает из жестяной банки в чашку остатки растворимого кофе. Кофе было совсем чуть-чуть, и Алеша прикидывал, не сбегать ли за добавкой в соседнюю бакалейную лавку… А еще лучше домой, борща поесть…

Дверь в кабинет распахнулась без упредительного стука, и участкового накрыло зыбкое ощущение дежавю. Величавой поступью, с черным пакетом в руках, в кабинет заходила Надежда Прохоровна Губкина. Вошла, поставила пакет на стол – тот замер торчк